Оказавшись на кухне, Элли облегченно выдохнула: запахи пряностей и специй успокаивали… да и от присутствия мужиков ей было не по себе.
- Марфа я, - представилась женщина. - А ты Элиза?
- Элли.
- Элли?.. Надо же какое забавное имя, не нашенское. Да и хороша как, прям ангел! Откуда такая только?
Девушка покраснела. Среди своих она была невзрачной и совершенно обыкновенной, ни на йоту не выделяясь среди подруг. Та же Кассандра была намного эффектней. А про то, как их раса выглядит в других мирах, она как то не задумывалась.
- Из далека… очень далекого далека.
- Хорошо что наши на вас наткнулись, когда выделку проверяли. А то через эту заимку почти никто и не ходит. Замерзли бы вусмерть. Это же надо, - покачала она головой, - разбойники вовсе обнаглели, как воронье на падаль слетаются. Если бы десяток мужиков с дрекольем, да оружием - и не пикнули бы, а то увидели, что один мужик с бабой… И как еще живы остались?
Так вот что придумал темный, да уж, оригинальностью не блещет. Впрочем, какая разница о чем врать…
Марфа хлопоча вокруг стола, подкатала рукава и стала замешивать в деревянном ведерке толченую с кожурой картошку и молоко.
- Свинья опоросилась недавно, ладные поросятки, да слабенькие, подкармливать надо. - Пояснила тетка и некстати заметила. - А муж твой - статный молодец. Сразу видно - надежный мужик. За ним как за каменной стеной, - женщина игриво подмигнула. - Да и в постели, небось, не плошает?
Светлая пригорюнилась. Да уж за стеной… могильного склепа только если. Надежный такой склеп, вечной памяти. На глаза непрошено навернулись слезы.
Марфа, заметив несчастное выражение лица девушки, всплеснула руками.
- Девонька, ты чего? Что случилось?
Элли помотала головой: 'Ничего. Все в порядке'. Но Марфа, уже ополоснув в бадейке руки и вытерев о передник, присела рядом.
- Да боюсь я его! Понимаете? В том-то и дело, что с мужчиной хочется… чувствовать себя защищенной, знать, что ты можешь на него положиться и он никому-никому не даст тебя в обиду… А тут сам!..
- Неужто руки распускает?! - Ахнула тетка - На такую красоту?
Элли уже хотела возмущенно согласится: 'Да, мол, распускает и еще как!', но вовремя сообразила, что для Марфы-то они муж и жена, а вэтом смысле распускание рук между супругами очень даже приветствуется и что тетка имела в виду вовсе другое. Прикусив губу, она сказала:
- Нет, просто он… он тиран, деспот и… и дурак!
- Как и все мужики, - отмахнулась тетка. - А только ты умнее будь. Скажу тебе, что если что не так, значица и сама виновата. Сама позволяешь такое к себе.
Девушка возмущенно уставилась на разговорчивую хозяйку: 'Что значит позволяю'?!
Марфа по-доброму усмехнулась:
- Запомни, девонька, что бы там о себе мужики не думали, в семье главная женщина. На виду, на людях, конечно, мужчина - хозяин, а вот в семье… Эх ты, молодо-зелено. Умнее надо быть. А он же, сразу видно, влюблен в тебя без памяти, вон как смотрит - глаз не сводит, так тебе и карты в руки.
Смотрит, мысленно согласилась девушка, только вовсе не из-за любви. Боится, небось, упустить дойную корову, с которой можно силупоиметь.
В горнице часто раздавались взрывы хохота - шел самый разгар разудалого застолья, перетекающий с бахвальных историй о поимке во-от такенного медведя на баб-с и обратно. Тетка тем временем вновь вернулась к ведерку, вспоминая:
- Я-то лет двадцать назад видной молодухой была! Все парни за мной косяком бегали, а я только головы кружила. А вот как встретила своего Игната, тоже тот еще кобель был, даром что гармонист знатный - влюбилась без памяти! Уж на что сердце трепетало, а все одно вовсю вид делала, что нету мне до него ровного никакого дела и я сама по себе такая королевна. А остальные наши девки уж как ему только на шею не вешались, да только он как понял, что я его ровно и не замечаю - зауважал значит крепко. Понял, что гордость имею. А уважение в семье должно быть - это главное. Заставишь себя уважать, будет и все остальное. Само приложиться.
- Как будто это можно так быстро заставить себя уважать…
- Ну, милая, быстро только кошки родятся, в жизни-то все иначе… - Она помолчала, задумчиво продолжив спустя пару минут. - А мы раньше с родителями в деревеньке на самом Главном тракте жили. Людное место, торговое. Навидалась всяких и воинов бывалых и ветеранов, и юнцов безусых о славе грезящих. И твой-то… двигается ладно, будто пантер какой. А тут - писарчук, ишь ты?…
И впрямь в движениях темного чувствовалась звериная хищная грация. Хотя просторная холстяная рубашка, скрадывала фигуру Конрада, пряча под плотной тканью мышцы. Вспомнив тело мужчины без одежды, девушка покраснела, поскорее переводя тему:
- А вон тот парень - рыжий такой, это ваш сын?
- Какой сын?! - С ужасом отмахнулась рукой Марфа, - Бог миловал. Мой сын сейчас в столице - сотник он у меня, а дочка замужем уже как год. А это… прикормыш рыжий Венька, пасынок, брата Игната. Тот помер десять зим назад, ну и сынок его остался, вот приютили, родич как-никак. Ты смотри осторожней, он до девок дюже охоч - ему все-равно кого тискать: косую, рябую - а уж когда такая красавица! Кабы замужем не была, не сдобровать тебе было.
Наконец, управившись по хозяйству, тетка накормила живность, поставила опару для теста - на утро, и вышла прибрать со стола, оставив девушку одну. Разговоры в горнице уже почти стихли - гости разошлись и Эля осторожно по стеночке прокралась к выходу.
Уже в сенях ее догнал темный:
- Ты куда?
- Не твое дело!
- Да ну?
- Мне надо… туда… Надо, в общем.
Мужчина хмыкнул, подхватил с крюка чей-то кожух, набросил светлой на плечи и пристроился следом. Та недоумевающе на него вытаращилась:
- А ты?
Тот наклонился, язвительно прошептав девушке на ухо:
- Вот только не надо из меня законченного извращенца делать. Я - курить.
Зимний вечер уже давно перетек в длинную зимнюю ночь, а стрекучий мороз взялся за дело не на шутку. Тактично приотстав у будочки на задворках, Конрад закурил, дожидаясь светлую, запрокинул голову разглядывая непривычные созвездия, яркие в морозном воздухе, будто гроздья жемчуга.
Уже идя в дом, девушка делая вид, что она сама по себе, не выдержала, развернулась, зло спросила:
- И вообще, может хватит всякую ерунду про меня придумывать?! Про всякие там 'сноси', 'снося', - запуталась девушка, - беременность, в общем. Да я вообще девственница!
- Угу. - Осклабился демон, выпуская колечко дыма, в ночном морозном воздухе поплывшее белым облачком. - Ты еще во весь голос крикни. Твоя ценность повысится раз в -дцать. Впрочем, - он наклонился к ее уху, зубами прикусил мочку уха, прошептав низким чувственным голосом, - ночью мы можем это с легкостью исправить…
Ночью? Девушка в ужасе замерла.
- Н-не смей ко мне приближаться… Я… я буду кричать!
Мужчина только загадочно улыбнулся, гася окурок и, подхватив ее под локоть, повел в дом. Ни дать ни взять - семейная парочка.
Все та же маленькая комнатка, с единственной узкой кроватью. Вдвоем на ней пришлось бы спать тесно прижавшись друг к дружке едва ли не в супружеских объятьях. Девушку начало откровенно трясти от ужаса.
