Русская поэзия Китая: Антология

Бредит пьяным рычаньем во сне,
Закрываются двери, как тяжкие створы,
Бедной жизни, прожитой вполне.

С осторожным шуршаньем проносится мимо,
Бросив пригоршни света, авто;
Из далекого сада, едва уловимый,
Льется запах кленовых листов.

И становится улица радостно-свежей,
Точно счастье у всех впереди…
Ночь баюкает город усталый и грешный
На своей материнской груди.

КОЛЛЕКЦИОНЕР

Фаине Дмитриевой

Я жил всегда чужим среди людей,
Я тщательно и долго, как ученый,
Повсюду собирал коллекцию страстей,
Чувств человеческих и злобных, и влюбленных.

Теперь полна коллекция моя:
Есть экземпляры дружбы и участья,
Печали, злобы — и имею я
Такую редкость: грамм чужого счастья!

По вечерам, когда немая мгла
Мой кабинет от мира отделяет,
Классифицирую я мысли и слова
И трупы прежних чувств перебираю…

Бегут часы, проходят дни, года
И время, — страж у двери кабинета, —
Готово скоро пропустить сюда
С аллегорической косой скелета.

Зачем же сердце вздрогнуло больней?
Пересыхает горло, как от крика:
О, Боже! Я всегда лишь изучал людей,
Своею жизнью не жил я ни мига!

В ВЕЧЕРНЕЙ ТИШИНЕ

Н. К. Завадской

В ореоле тишайшего, чуткого вечера
Слышен шелест шуршащих шагов,
И встают в тишине белоснежные глетчеры
Осиянных зарей облаков.

Город дышит спокойнее грудью усталою,
Стали тихими улиц ряды,
Между дымных домов, за глухими кварталами,
В чахлой зелени дремлют сады…

В этих темных и низких домах замурованный,
Слышу будней медлительный шаг.
И, как узник, в тяжелые цепи закованный,
Беспричинно томится душа…

И когда ароматные, чистые, нежные
Посещают меня вечера,
А в бескрайней небесной дали белоснежная
Облаков возрастает гора,

Сердце полнится тихой, певучей печалию.
Рвется дух мой усталый туда.
Где плывет бесконечными вечными далями
Ледяная немая гряда.

Только цепи тревог, суета ежечасная,
Держат душу в пределах земли…