Разлука занавескою привычнойМежду тобой и мной назойливо висит.И нет ночей, когда врывались строфы,Вливая веру в призрачный успех.И на пути писательской ГолгофыМы не расставили знакомых вех.Пишу-письмо и чувствую, что трудноСказать о том, что неотрывно жжет:Твой строгий стих чеканно-изумрудный,Мой юный и надломленный полет.Мне жалко нашу хмурую каморкуНаш сломанный диван, наш старый табурет,Мне жалко смех твой сдавленный и горькийИ свечки тусклый распыленный свет.Пусть только в снах я прошлое придвину:Зашла бы я в ту комнату опять,Чтоб клавиши у пишущей машинкиТайком от всех тихонько целовать.Там сторожит тебя Великая Идея,Меня любовь и счастье стерегут.И наша встреча победить не смеет,Хотя бы встреча нескольких минут.Сентиментальная, как в повестях старинных,Разлука темным пологом висит.Ты буднями стучишь на клавишах машинки,А я записываю цифры и часы.
ПЕКИН
Высокая белая лестница к башне,В кумирню великих богов.Я яркими красками пестро раскрашуУзорную сказку стихов.Резные колонны. На лесенке вышитРезцами столетний дракон.И Будда под яркой узорною крышейГлядит на изгибы колонн.Глаза золотые на солнце мерцают,Глаза его смотрят в упор.Забытую мудрость большого КитаяЗамкнул в себе пристальный взор.Когда-то входили сюда богдыханыСклонялись в молитве пред ним…И падал безумец к ногам бездыханный,Сраженный безумьем своим.Когда-то по этим холодным ступенямМолиться ходил Чингисхан,Для нас он остался далекою тенью,Властитель исчезнувших стран.Ему здесь мерещились дальние сопкиБогатой славянской земли,Победу просил он смиренно и робко,А дни беспощадные шли.Погиб он в далеком, спокойном просторе,Курган его сон сторожит,А Будда — свидетель победы и горяВсе так же спокойно молчит.Узорная башня. На мраморе сложенВидением сказочным храм.Никто его мирный покой не встревожит,Он верен прошедшим векам.Все так же он будет смотреть на столетья.У Будды молчанье в глазах —Блестят они золотом в призрачном свете,Они не тускнеют в слезах.
