Русская поэзия Китая: Антология

Как ни влечет тебя полет орлицы,
Подъемы ввысь неведомы тебе.
Скорей архангел Божий лётом птицы
Низринется наперекор судьбе.

Опустится он, как орел крылатый,
На гребни гор, где Демон пролетал…
Но может быть, проснешься?.. Час расплаты
Приблизился… Ты обновленным стал.

За то, что столько лет была гонимой,
Ей шлешь благословение любви.
Не зная запаха земли родимой,
Ты пыль ее таил в своей крови.

1941

«Карусель, карусель… Снова дни закружились мои…»

Карусель, карусель… Снова дни закружились мои
Я в плену у тебя, я почти не бываю своей.
Карусель, карусель, лебединую песню любви
Напевают опять хороводы твоих лебедей.

Но ответь, почему обмануть меня хочешь опять
И со мною несешь не моих, а чужих лебедей?
Поверни, карусель, я не буду их песням внимать!
А не можешь — тогда закружи и убей
И меня, и чужих лебедей!

«Снова голос надтреснутый, резкий…»

Снова голос надтреснутый, резкий
Слышу в долгие ночи без сна.
Бормочу тишине: «Достоевский?»
«Эпилептик», — кричит тишина.

День за днем — никакой перемены.
Пустота и опять пустота…
В катакомбы уйти, на арены,
Чтоб терзали во имя Христа?..

Отвечает: «Не вам катакомбы!
Для ничтожных, презренных, как вы,
Лишь квадраты, да тесные ромбы,
Да картонные мертвые львы…»

«Ты был то снисходительным, то строгим…»

Ты был то снисходительным, то строгим,
И вот уходишь — что же, добрый путь!
Но, мудрая, и я пущусь в дорогу,
Чтоб встретиться с тобой когда-нибудь.

Я прошлое захлопнула, как двери:
Довольно мне падений и высот,
Довольно веры, смешанной с неверьем;
Довольно торричеллевых пустот.

Прости, мой ангел, взглядом укоризны
Проводишь ли на новые пути?
Ведь я, как ты, иду к пределам жизни,
Чтоб где-то беспредельность обрести…

«Дым едкий, въедчивый, невозмутимый…»

Дым едкий, въедчивый, невозмутимый
Над городом, над робкою весной,
Над нашим счастьем, над тобой и мной.