Объединяются весна с лунойИ на меня напасть приготовляются,Шушукаются, рыщут надо мной,Шушукаются, рыщут, ухищряются.Угроза новой затяжной любви…Ах, не попасть бы из огня да в полымя.Борюсь с собой, держу глаза, как Вий,Прикрытыми ресницами тяжелыми.Стихи читаю вслух и про себя,Ритм создаю холодный, острый, бритвенный,И рифмы обличительно скрипят…Я — как монах, настроенный молитвенно.Напрасный труд… Весна с луной сильнейМоих словес холодной окрыленности, —Стихи становятся острей, больней,Но даже им не одолеть влюбленности.
«Розовело небо, задыхался колокол…»
Розовело небо, задыхался колокол,Искры разлетались.Мокрый падал снег и стлался, стлался пологом,И глаза слипались.Старичок скользил, покашливал и щурился,Переносье сморщив.Яркие рекламы плавали над улицей,До костей промерзшей.Улыбались люди и друг друга под рукуБрали, кляли стужу.Мчался сбор пожарных. Старичок шел бодренько.Хоть и был простужен.Но не грипп свалил его — цистерной медноюВ перекрестке сбили.И опять помчались с ветром люди бледныеВ рев автомобилей.И опять на сердце знак багровый чертится,И опять я занятМыслями о смерти, о своем бессмертьице,И — самотерзаньем.Харбин