В боевых действиях других групп также допускалась элементарная тактическая неграмотность. Экипажи ходили на задания по одним и тем же маршрутам, и противнику не составляло особого труда их перехватывать. Редко кто из летчиков отваживался производить бомбометание с пикирования, а обстрел целей пулеметным огнем поначалу вообще не практиковался.
Приезжает как?то из этой дивизии главный инженер корпуса Иван Степанович Гудков н возмущается:
— Безобразие. Так все моторы можно вывести из строя.
— Что случилось? — спрашиваю его.
— Судите сами, — продолжает Гудков, — где это видано, чтобы за час полета бомбардировщик сжигал пятьсот семьдесят килограммов горючего? А у Токарева это отнюдь не исключение. Экипажи летают на максимальном режиме. Никто не думает о том, что надо беречь горючее и моторесурс.
Выслушав Гудкова, генерал Каравацкий снял телефонную трубку и вызвал командира дивизии Б. К. Токарева.
Комдив не заставил себя ждать. Это был молодой, невысокого роста, стройный и симпатичный авиатор.
— Вы что это цирк устраиваете, наперегонки летаете? — меряя шагами свой маленький кабинет, спросил Каравацкий.
— Какой цирк, товарищ генерал? Не понимаю, — пожал плечами Токарев.
— А такой, что ваши летчики включают форсаж, чтобы быстрее проскочить цель и на максимальном режиме вернуться домой. Трусят, что ли?
— В трусости вы зря их обвиняете, — обиделся Токарев.
— А как же прикажете понимать, что они на цель приходят чуть ли не на стратосферной высоте и предельной скорости и бросают бомбы куда попало? Может, вы так распорядились?
Токарев замялся:
— Это в интересах безопасности.
— Ах вот оно что! — вспылил Каравацкий. — О безопасности думаете, а чтобы точнее поразить цель — вам до этого дела нет?
— Ну почему же, — оправдывался Токарев. — Стараемся.
— Что?то не видно в вашем старании проку. С одного 8ахода бомбите, лишь бы побыстрее сбросить груз… Что это за работа? — Каравацкий остановился перед командиром дивизии. — Самолеты готовятся в полет безобразно. Из двенадцати вылетевших на задание четыре сели на вынужденную. У одного мотор отказал, у второго приборы, у третьего еще что?то.
Токарев молчал. Слишком уж очевидпы были промахи, чтобы пытаться искать какие?то оправдания.
— За слабую тактическую подготовку частей и промахи в боевой работе объявляю вам выговор, — Каравацкий рубанул рукой воздух и отошел к окну.
Немного успокоившись, он снова обернулся к Токареву и сказал примирительно:
— Вы же боевой командир, сами знаете, почем фунт лиха. Неужели не видите, что такими послаблениями делаете экипажам плохую услугу?
После этой беседы мы решили основательно проверить боевую и воспитательную работу в частях дивизии, помочь командирам и политработникам устранить недочеты.
Прежде всего выяснилось, что многие недостатки в боевой работе являются следствием слабого воспитания личного состава. Политотдельцы дивизии целыми днями корпели над составлением всякого рода сводок и донесений, в частях же бывали редко и положение дел на местах знали плохо.
В комиссию мы включили летчика — инспектора штаба корпуса. Он побеседовал с некоторыми политработниками по вопросам боевого применения самолетов, потом приходит ко мне и со смехом рассказывает:
— Хорошие они ребята, но технику не знают. Попросил одного из них рассказать, как устроена авиационная пушка, объяснить, отчего бывают задержки в стрельбе и как они устраняются, тот замялся, смутился, а потом и говорит: «Давайте лучше о текущем моменте потолкуем».
Было ясно, что надо по — настоящему обучать политработников военному делу. Договорились с начальником штаба дивизии, что он составит план учебы и в самое ближайшее время организует занятия.
Проверили состояние агитационно — пропагандистской работы. На бумаге все выглядело как и должно быть, а спросили одного из агитаторов, когда он последний раз беседовал с механиками, и тот ответил:
— Почему именно я должен беседовать?
— Но вы же числитесь агитатором звена.
— Я? — удивился сержант. — Первый раз слышу.
Оказалось, что секретарь комсомольской организации эскадрильи включил этого парня в список агитаторов, даже не посчитав нужным предупредить его об этом. Политработники давно уже не собирали агитаторов, не ставили перед ними задач. Многие из них очень часто не видели газет и вообще не имели представления, как вести агитационную работу.
Поинтересовались стенной печатью. Висят кое — где старые, успевшие выцвести боевые листки.
— А стенные газеты выпускаются? — спросили мы заместителя командира эскадрильи по политчасти.
— Нет. Руки до них не доходят. Народ занят боевой работой.
Странно было слышать такое объяснение.
— Боевая работа не исключает, а, наоборот, предполагает усиление политического воспитания личного состава, — говорим ему.
— Правильно. Но ведь люди с утра до ночи заняты на стоянках, обслуживают старт.
Особенно серьезно пришлось заняться проверкой 24–го бомбардировочного Краснознаменного полка. Эта часть участвовала в боях с финнами, в освобождении Западной Украины и Западной Белоруссии. Половина личного состава имела хороший боевой опыт. Отечественная война застала полк на западных рубежах. Он, как и многие другие части, пережил горечь отступления, понес немалые потери, но сохранил боевой дух, потому что в строю остались старые, опытные кадры. Многие летчики, штурманы и техники с гордостью носили награды.
Но вот за последнее время, когда не стало интенсивной боевой работы, кое?кто начал проводить свободное время в ближайших деревнях. Иногда люди возвращались в часть навеселе, а однажды не успели подготовить самолеты, и полк был отстранен от вылета. Эта разболтанность во многом объяснялась тем, что никто не занимался организацией досуга личного состава, самодеятельности не было, кинокартины демонстрировались от случая к случаю.
В довершение всего в полку произошло из ряда вон выходящее событие. С разрешения командира дивизии после торжественного митинга, посвященного вручению боевого Знамени части, был устроен товарищеский ужин.
Наутро объявили тревогу. Командир полка подполковник Соколов метался по стоянке, торопил летчиков к вылету, и все?таки бомбардировщики поднялись в небо с опозданием, и задание было выполнено без должной инициативы и боевого эффекта.
Пришлось наказать и командира полка и его заместителя по политчасти майора и. И. Алимова.
Работали мы в дивизии около недели. В заключение собрали совещание политотдельцев, заместителей командиров по политической части, секретарей партийных и комсомольских организаций. Потом провели семинар агитаторов, рассказали людям об обстановке на фронтах, дали ряд практических советов и рекомендаций. Для летчиков, штурманов, стрелков — радистов, техников и механиков прочитали лекции и доклады, обстоятельно поговорили с ними о боевых делах, о причинах, мешающих более эффективно использовать самолеты и их вооружение в бою.
Особый разговор состоялся с начальником политотдела дивизии. Он немало ездил по частям, но его визиты носили сугубо хозяйственный характер: там вовремя не подвезли горючее — помог наладить дело, в другом месте выявились неполадки с питанием — принял неотложные меры.
