Последним уходил Рамон, но рядом со мной слегка задержался, глянул в глаза.
— Это похоже на прощание.
Я улыбнулась.
— Ты ведь не веришь в предчувствия?
Рамон фыркнул:
— Предчувствия? Чушь. Это к магам.
Если бы он тоже не был пьян, возможно, разговор получился бы другим… Кто знает. Но сейчас продолжать его он был просто не в силах. Пообещал поговорить со мной завтра и ушел. Я же опустилась на скамейку перед калиткой и еще долго смотрела на улицу, на небо, рассматривая звезды. Совсем не похожи на земные. Встала. Что ж, в очередной раз моя жизнь должна сделать резкий поворот. Не в первый и, подозреваю, не в последний. Проклятая судьба Интерфекта, которая не терпит привязанностей, обрекая на одиночество.
Дома я сразу отправилась в подвал, откуда переместилась в один из тайников, достала тело и приготовленное зелье, поболтала его, глянула на лицо мертвой девчонки, вздохнула и вылила на нее.
Несколько минут ничего не происходило, я уже было подумала, что что-то напутала при варке, но тут тело начало меняться, лицо поплыло, труп задергался… жуткое зрелище, удивительно, как не закричала, сразу вспомнила ужасы про зомби. Но вот тело успокоилось, и передо мной лежала абсолютная моя копия. Никакая экспертиза даже в моем родном мире не отличит, происходит полная замена клеток. Беда только, что заклинание не долговечное и через неделю все вернется обратно, но, полагаю, никто неделю труп держать не будет. А еще эту штуку не стоит применять на живых — это больно. Очень больно. Да и не выдержит человек такое изменение, там же организм войну устроит между измененными клетками и старыми. Самым трудным оказалось скопировать печать слуги Дома Влепос, замучилась, пока делала. Думала, будет проще, но справилась. Если внимательно не присматриваться, прокатит. А кому интересно присматриваться к печати скулика?
Со слов Грига и Торна я прекрасно знала, где наиболее активно ведется патрулирование магами, осталось только переместиться туда вместе с телом, временно спрятать его и ждать. Сидела на крыше почти всю ночь, наблюдая за стражами. Главное не ошибиться. Если я подложу тело не на ту улицу, то возникнут вопросы, а что я, собственно, там делала. Поглядела на труп и поежилась. Очень, знаете ли, неприятно смотреть на себя мертвую. Тем не менее пересилила себя и еще раз осмотрела одежду, вещи в карманах и на поясе. Так, список покупок, кошелек с деньгами, сумка. Никто не удивится тому, что я с утра отправилась на рынок, — вчера знатно опустошили припасы.
Отвернулась и снова уставилась на дорогу. Вот он, шанс! Какой-то воришка вытащил у зазевавшегося прохожего кошелек и помчался по улице, поднялась суматоха, стража бросилась преследовать. Я обернулась к патрулю магов, наблюдавших за происходящим. Покосилась на вора, потом на миг накрыла его иллюзией. А вот это маги уже не могли оставить без проверки. Кто тут магичит? Шагнули к воришке. Перепуганный вор метнулся в переулок, прямо в мою сторону. Я мысленно подхватила труп и, управляя им, словно марионеткой, направила по дороге навстречу вору. Сделала вид, что испугалась, заметалась на узкой тропе.
— С дороги! — заорал вор, отмахиваясь ножом. Самое трудное — подставиться под удар. Нож вспорол живот, и «мое тело», обливаясь кровью (та еще проблема — организовать такое), рухнуло на дорогу. Со стороны магов прилетело несколько заклинаний, нашинковав попавшиеся по дороге деревья и почти перерубив вора пополам, заодно и телу еще досталось. Очень хорошо, а то Григ мог бы и не поверить, что маг погиб от удара ножом какого-то вора, а вот в смерть от заклинаний магов поверит. Теперь главное незаметно смотаться отсюда.
Сидела в тайнике до обеда, а потом, тщательно замаскировавшись под парня лет двадцати, отправилась на проверку. То, что мой план сработал, я поняла уже на подходе к собственному дому, где обнаружила массу народу. Там же увидала и бледного Грига, стоявшего у калитки и тыкающего какой-то палкой в землю. Вид его был… мрачен. Хм, повезло вору, что он погиб от магов, иначе точно не выжил бы. Вместе с людьми из Гильдии проникла во двор, на меня мало кто обратил внимания, народу тут много. И Торн здесь оказался, надо же.
Вдруг словно на стену налетела… смотреть на собственное тело, аккуратно лежащее на столе во дворе… то еще испытание для нервов. Поборола дрожь, подошла поближе… О господи, Воробей… Мальчишка почти лежал на столе и рыдал. Из-за того что он находился с другой стороны, я его и не заметила сразу, поскольку плакал он беззвучно, но от того его горе и казалось таким большим. Сердце сжалось. Ненавижу магов! Ненавижу за то, что сотворили со мной, за то, что лишили меня возможности завести друзей и подруг, жить нормальной человеческой жизнью.
Люди менялись. Кто-то горе только изображал, подражая Григу, Торну или Рамону. Я не злилась, понимала, что трудно ожидать какой-то искренности от людей, которых ты и видела только пару раз. Кто-то огорчался искренне. Торн, как ни странно, тоже огорчен. Вот уж не думала, что он так привязался ко мне. Рамон выглядел равнодушным, хотя я и видела, каких сил ему это стоило, и видела, что он старательно пытается проанализировать наш с ним вчерашний разговор. Ну да ладно, любые подозрения без фактов он придержит при себе, а фактов у него нет и не будет, если не переговорит с Григом. Знал бы он, что я маг, тогда, может быть, что-то и заподозрил бы. Рамон не Григ и в такую нелепую смерть мага не поверил бы никогда. А вот Григ верит и расстроен очень сильно. Его горе почти как у Воробья. Мальчишку мне вообще жалко больше всех. Что Григ? Вернется к семье, и вскоре я останусь у него только в памяти. А Воробей… Я же видела, что он привязался ко мне. Я для него навсегда останусь учителем, другом, человеком, который вывел его в люди, помог в трудную минуту. Что ж, Воробей, живи и будь счастлив, не зацикливайся на мне.
Н-да, собственные похороны — незабываемое зрелище. Не дожидаясь вечера, ушла. Завтра снова придется прийти. Завтра «меня» должны похоронить, хотелось бы убедиться, что все пройдет как надо, заодно и ситуацию проконтролирую. Не хочется, чтобы какая-нибудь нелепая случайность разоблачила мою постановку. Такие вещи на самотек пускать не стоит. Даже сейчас зря ухожу, но просто не могу уже смотреть на Воробья. Может, завтра успокоится?
К дому я подошла уже с утра, немного изменив облик и превратившись в мальчишку лет шестнадцати — меньше внимания привлекает, чем взрослый. Тело уже уложили в гроб, небольшие кучки народу перемещались по двору, Воробей сидел рядом с Григом на скамейке у забора, вцепившись ему в рукав.
Вот гроб водрузили на телегу, приготовившись к отъезду. Никаких торжественных речей никто не говорил. Торн хотел уже махнуть рукой извозчику, и вдруг… все замолчали, обернувшись к калитке. Тишина… полная… Я удивилась и осторожно выглянула из-за чьей-то широкой спины, охнула и нырнула обратно.
У калитки стояла молодая девчонка лет четырнадцати, совершенно обычная, если бы не парадная одежда с цветами Дома Влепос и печатью Дома на плаще, который она небрежно держала перекинутым через руку, но так, чтобы печать видели все. На дороге стояло еще несколько магов, но те находились в стороне и явно не собирались подходить ближе.
В полнейшей тишине девчонка прошла к гробу и остановилась перед ним, вглядываясь в лицо, махнула рукой, доставая из-под плаща небольшой букет цветов, положила его в гроб.
— Ты! — Воробей вырвался из рук Грига и бросился к девчонке.
Элора недоуменно замерла и обернулась. Блин! Если Элора не выдержит и что-то сотворит с ним… Он ведь вообще сейчас ничего не соображает! Григ, ну куда ты смотрел?
— Это ведь вы убили ее! — заорал он, подскочив к ней. — Вы, маги! Довольны, да?!
Григ подбежал сзади к мальчишке и зажал ему рот.
— Прошу прощения, госпожа, погибшая была для него очень важна, он не соображает, что говорит.
Элора чуть прикрыла глаза, обвела взглядом двор, словно к чему-то прислушиваясь внутри себя. Вот ее губы чуть дрогнули, словно готовясь растянуться в улыбке.
— Ничего. Я его понимаю. Я тоже недавно потеряла близкого человека.
Уф! Элора, ты заставила меня не так сильно ненавидеть магов. Если бы все они были такими же, возможно, ничего этого и не случилось бы.
Вот она развернулась и покинула двор. Ну все, теперь можно и расслабиться. Очень уж сильно она
