бассейн! А еще я хотела танцами заняться, но не успела. И рисовать хотела научиться, но тут, видно, таланта нет.
— Это точно, — хихикала Элора, вспомнив мои художества.
Когда я стала немного поправляться, начала заниматься с магией, возобновила тренировки. Зная свои слабости, я теперь не собиралась повторять ошибки и доводить себя до истощения. Мой стиль боя наконец-то приобрел законченный вид. Главное, как я поняла, максимально быстро вывести противника из строя, пусть даже не смертельно, но болезненно. Раненого добить по-любому проще, чем живого и здорового. Сколько моментов упустила в том бою, посчитав, что легкая рана не остановит противника. А надо не считать, а бить-бить-бить, сразу, как только представится возможность. И продолжать тренироваться в ментальной магии, переделывая ее под возможности Интерфекта.
— Не понимаю, — Элора быстро нанесла несколько болезненных ударов, пытаясь пробить мой ментальный щит. — Если, как ты говоришь, у тебя есть доступ внутрь Дома Кайтаидов, зачем ты снаружи наблюдала?
— Я не доверяю Голосу. С того момента, как я начала заниматься с тобой ментальной магией, я уже три закладки у себя в голове нашла. Ничего плохого они не несли, просто определенные действия на определенные обстоятельства, но мне не нравится, когда мною пытаются управлять.
— Ну, так сейчас тобой никто и не сможет управлять.
— Наверное, но тем не менее. Знаешь, у меня нет приятных воспоминаний о том месте. Ради дела перетерпела бы, но дела как раз и нет. Шпионить? Так в общих коридорах ничего важного не узнаешь, а где узнать можно, туда нам хода нет. А я, поверь, в свое время сильно старалась узнать об архимаге хоть что- нибудь. И тем не менее все важное я узнала о Маренсе, находясь рядом с ним в качестве апостифика. На меня ведь никогда не обращали внимания. Вещь и вещь, стоит себе рядом и стоит.
— Не говори так, — Элору передернуло. — Терпеть не могу, когда ты начинаешь говорить о себе как о неодушевленном предмете.
— Но это правда, Элора, нравится она тебе или нет. Ты полагаешь, в твоем Доме к апостификам относятся иначе? Только не говори, что у вас ни у кого их нет.
— У папы не было…
— Верю, ну и что это меняет? Короче, я подумала и решила, что полученные сведения, которые я смогу добыть в общих коридорах, не стоят удовольствия снова оказаться в лаборатории с Голосом. Тем более все, что мне нужно, — это засечь выезд Маренса.
— Все еще не отказалась от своей безумной идеи?
— Наоборот. Чем дальше, тем больше мне кажется, что она сработает. Маренс ведь хочет разобраться, что происходит вокруг, и о твоем исчезновении он наверняка знает.
— Пока ты болела, я несколько раз ходила на разведку, но там тишина.
— Значит, скоро выедет. Такая тишина не может быть долгой. Надо усилить наблюдение.
— Только после того случая там патрули усилили.
— Ерунда, — отмахнулась я. — Благодаря тебе я разобралась с проблемой маскировки. Никогда бы не подумала, что состояние апостифика оставляет такую метку на ауре. И как тот маг углядел ее?
— Не углядел, а почувствовал, потом просто присмотрелся и узнал. Эта метка так же неповторима, как слепок ауры.
— Да-да, — отмахнулась я. — Зато теперь все в порядке. Я буду трижды осторожна.
Элора только рукой махнула и пообещала присмотреть за мной и снова вытащить, если понадобится.
— Хотя чего я боюсь? Уложила двоих паладинов и четырех воинов Дома, — хмыкнула Элора.
— Ну, воины не такая уж и сила была. Сама даже удивилась, с какой легкостью с ними справилась. А вот паладины и в самом деле крепкий орешек. Не хотелось бы мне еще одного такого боя. А Маренс, кстати, совсем не воин. Сражаться заклинанием он, конечно, может, но сомневаюсь, что у него большой опыт боев.
— Опять недооцениваешь противника? Сама сколько раз об этом мне говорила?
— Я знаю, что Маренс архимаг, и уже одно это бросает меня в дрожь. Так что хоть какие-то его слабости меня немного подбадривают. Если бы надо было просто убить его, я бы ни секунды не сомневалась, что у меня получится. Но проблема-то в том, что он живым мне нужен.
Элора снова повздыхала, а потом начался третий акт марлезонского балета, то есть расспросы о моем мире и порядках там. В последнее время она вообще мне с этим проходу не давала, все пыталась понять, чем мой мир отличается от ее, кроме отсутствия магии.
— Да пойми ты, — однажды я не выдержала и взвыла, — мне десять лет было, когда Маренс меня забрал. Ну что я могу рассказать о хорошем и плохом в моем мире? Хочешь знать, что для меня там самым плохим было? Петька меня за волосы дергать любил, из-за него даже в школу ходить не хотела. Что хорошего? Мама заколку новую купила, красивую, я ее в парк надела, так хотелось перед всеми похвастаться. Что из этого относится к проблемам моего мира? Думаешь, я за новостями следила? Ну, слышала, что взрывы бывают, дома горят… так тут это и не прекращается, даже новостью дня не стало бы, вздумай кто такие новости составлять. Да и вообще… сейчас мне там все прекрасным кажется.
Девочка тяжко вздыхала и смотрела так жалостливо, что я сдавалась и по памяти цитировала статьи в газетах, которые попадались мне на глаза, когда папа их читал. Приходилось впадать в транс и вспоминать. Вот уж не думала, что это мне пригодится тут, потому и не вспоминала раньше. Ну а дальше:
— А что такое электроника? А автомобили? Новое производство полимеров — это как?
Вспоминала, что я знаю о заводах.
— Сколько? — ахнула Элора, когда я сказала про количество выпускаемых автомобилей (карет, чтоб понятней ей было), сделанных из железа. — Это сколько же металла надо?
Ну да, железо тут ценится, а как иначе? С их-то методом плавки. Все вручную, максимум водный молот для перемалывания руды. Об этом и сказала, а также озвучила цифры плавки стали.
— Это не по моей стране, только по одному заводу. Он же у нас в области находился, там многие папины знакомые работали. Они говорили в разговорах. Там еще какую-то новую печь ставили, конвертерную. Говорили, что теперь больше плавить начнут. Заводов таких не один, как понимаешь, но по ним ничего сказать не могу, просто не знаю. А сталь везде применяют: корабли, самолеты. И вообще, если с Маренсом все получится, отправляйся со мной и сама посмотри. Маркеры мира-то узнаем, значит, можно будет и туда и обратно путешествовать. Главное накопителей побольше с собой захватить… Хотя, лишний вес… м-да. И как ты с шестьюдесятью килограммами в портал прыгала? Это же второй человек, по сути. Что за накопитель ты использовала?
— Вообще-то… два подключила.
— М-м-м… это же вроде невозможно?
— Невозможно заклинания чужие править, а это хоть и трудно, но можно.
Я рассмеялась, поднимая руки.
— Ладно-ладно, уела. Покажешь, как ты это делаешь?
— А куда я денусь? Как я могу отказать злобному Интерфекту, грозе всех магов?
На следующее утро снова отправились в разведку. Сидя на дереве, мы меланхолично следили за дорогой к замку, грызя яблоки.
— Элор, скажи, а почему ты со мной все еще сидишь? Тебя не тянет домой?
Элора задумчиво качнула ногой.
— А что меня дома ждет? Маму убили… теперь еще папу. Из родни только дядя и остался, но мы с ним особо близкими никогда не были, он и навещал-то нас редко. Так что там меня ждут пустые комнаты и одиночество. А с тобой хоть не соскучишься, а уж сколько нового о магии узнала…
— Маренс! — вдруг зашипела я, разглядев кавалькаду всадников, вынырнувших из-за поворота дороги.
Элора тут же встрепенулась и замолчала, вглядываясь в кортеж.
— Много, — констатировала она. — И паладинов человек восемь.
— Я не собираюсь вступать с ними в схватку. Надо узнать, куда они направляются.
Элора соскользнула вниз прежде, чем я успела ее остановить.
