Заметавшись, Гарри выгнулся, пытаясь вывернуться, но, подавшись назад, только сильнее прижался бедрами к удерживающему его мужчине, и вздохнул от неожиданности, ощутив приятное давление внизу живота от тесного контакта тел. Глаза Гарри расширились, когда он понял, что сейчас Снейп воспользуется его слабостью и углубит поцелуй, но тот отстранился, выпуская парня. И, когда профессор заговорил, его голос был абсолютно спокоен, разве что сарказма в нем было больше обычного:
- Вы довольны, Поттер? - эту неприятную ухмылку хотелось стереть одним ударом с лица Снейпа, но силы Гарри ушли на то, чтобы удержать равновесие, когда руки, удерживавшие его, разжались. - Мне казалось, именно этого Вы и хотели, разве нет? Теперь Ваше любопытство удовлетворено, но если вдруг захотите повторить, отговаривать не стану.
Он намеренно медленно окинул Гарри оценивающим взглядом, так что парень отшатнулся, но почти сразу опомнился и, закрыв лицо руками, сгорая от стыда, бросился к двери. Только рванув ее на себя, парень вспомнил о заклятье, и резко развернулся, прижавшись спиной к холодному дереву, ощутив себя в ловушке: как бы хорошо он ни знал заклятья, Снейп владел магией еще лучше. Но, вопреки опасениям, профессор не двинулся с места. Вместо этого, выждав некоторое время, он с расстановкой произнес:
- Вы и в самом деле жалки, но Вы это вполне заслужили своей глупостью!
Вскинув палочку, он проговорил заклинание, освобождая Гарри путь, но мальчишка явно не спешил… А юноша ощутил, что его ноги будто налились свинцом. Его просто унизили, и он поспособствовал этому, как мог: бросился бежать, выставив себя посмешищем, позволил Снейпу насладиться ситуацией в полной мере. Но сейчас, когда он почти пришел в себя, гневная речь была бы смешна, как был смешон он несколько минут назад. Поэтому Гарри просто выпрямился, закусил губу, чтобы смирить ярость, ненависть и горечь стыда, и с отсутствующим выражением лица вышел в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь. Но если бы он обернулся, то не удивился бы ни капли, заметив, как к Снейпу возвращается его привычная маска - равнодушного высокомерия. Профессору было безразлично даже то, что давнишний, ненавистный враг наконец-то повержен и сломлен окончательно.
Гарри не заметил, как Рон, дожидавшийся его за дверью кабинета, протянул ему сумку. Он просто взял свои вещи и пошел вперед по направлению к лестнице, ощущая себя опустошенным и раздавленным. Наверное, если бы Снейп и в самом деле желал его, он не чувствовал бы себя так, словно… словно о него вытерли ноги. Нет! Гнусный ублюдок просто посмеялся над ним! Показал ему его место и вышвырнул.
- Что случилось, Гарри?! - он опомнился только на середине лестницы, когда Рон перегнал его и остановил, встав у него на пути. - Что он тебе сказал?
- Ничего, - отрезал Гарри. - Он дал мне понять, что я - ничтожество. Просто на этот раз ему удалось и меня убедить в том же.
Гарри отстранил Рона и пошел дальше, слыша, как Гермиона что-то говорит Уизли, но не разобрал ни слова.
* * *
Обед он пропустил, отправившись в библиотеку. Там, по крайней мере, было тихо. Набрал книг, но за час не прочитал ни строчки. Обхватив голову руками и низко склонившись над страницами, он давился слезами обиды, пока они не кончились. Вернее - пока его уединение не нарушили трое мальчишек - первокурсников из Райвенкло: с шумом усевшись за соседний стол, они принялись живо обсуждать гравюры в учебнике по трансфигурации.
Он вернул книги и пошел прочь, отстраненно отметив, что боль отступила. Вместо нее в душе разгоралась ярость, а это было гораздо лучше. А когда Гарри поднялся в гриффиндорскую башню, он и вовсе был полон ненависти. Такой, какой никогда раньше не испытывал к Снейпу - это хоть как-то помогало смириться с воспоминанием о пережитом унижении.
* * *
- Как ты думаешь, Гарри в порядке? - уже несколько дней подряд Рон с Гермионой проводили все свободное время в библиотеке, однако Гарри так ни разу к ним и не присоединился. Уизли бесцельно листал страницы книги по истории Магии, даже не пытаясь сосредоточиться, зато с гораздо большим энтузиазмом он ждал ответа на свой вопрос.
- Сомневаюсь, - отозвалась девушка, не отрываясь от пергамента, в котором делала частые пометки. - Впервые мне кажется, что Снейп был прав. Не знаю, о чем они говорили в тот раз, но последствия просто отвратительны!
Гермиона открыла новую книгу и углубилась в чтение, давая понять, что больше не намерена обсуждать эту тему, а Рон обреченно вздохнул. Через полчаса должно было начаться Зельеделие, а это значило, что Гарри снова решит выставить себя идиотом. За три занятия он побил рекорд Невила: взорвал четыре котла и еще ни разу не приготовил зелье так, как нужно. Но сильнее всего Рона поражал тот факт, что Снейп никоим образом не реагировал на эти поступки. То есть ВООБЩЕ никак! Он не отреагировал и когда Рон пересел за соседний стол, оставив Гарри в одиночестве, но Поттер тоже не придал этому значения. Со стороны могло показаться, что Гарри решил развязать войну, однако причины по-прежнему оставались неясны.
Глядя на песочные часы, отмеряющие время, оставшееся до следующего занятия, Рон откровенно зевал, пока Гермиона не захлопнула книжку:
- Идем, - проговорила она. - Кажется, я нашла все, что нужно.
Рон молча поднялся и обреченно поплелся следом за девушкой, предчувствуя новые неприятности.
Как он и ожидал, класс уже был наполовину заполнен учениками. Заняв свои места, Рон и Гермиона, не сговариваясь, посмотрели на Гарри, но тот оставался безразличным к окружающим. Когда вошел Снейп, все притихли, и только Гарри продолжал вызывающе игнорировать его присутствие. Юноша пролистывал тетрадь, изредка заглядывал в учебник (причем Рон сумел разглядеть, что учебник был по Трансфигурации) и ничуть не проявлял беспокойства.
Снейп объявил тему урока и указал в сторону шкафа с ингредиентами для практической работы. Гарри не сдвинулся с места. Из-под упавшей челки юноша наблюдал, как ученики вереницей потянулись за нужными компонентами, но не шевельнулся, поборов первый порыв. Снейп не сказал ни слова. Он вообще не смотрел на Поттера, будто стол, за которым тот сидел, пустовал уже не один день.
* * *
Первое время Гарри пытался хоть как-то обратить на себя внимание профессора. На занятии спустя неделю после злополучного разговора он не без злорадства собирался ответить на заданный Снейпом вопрос, но тот проигнорировал его энтузиазм. Гарри разозлился. Когда дело дошло до изготовления зелья, он специально спутал компоненты, и оглушительный взрыв, восхитивший слизеринцев, вышел очень натурально. Проблема была в том, что даже последовавший за этим переполох и насмешки не заставили профессора взглянуть в сторону источника беспокойства. Он не снял ни одного балла с Гриффиндора, вызвав этим моральное потрясение, по крайней мере, у нескольких слизеринцев и непосредственного виновника катаклизма. Этим дело и ограничилось.
Гарри был в ужасе, но это оказалось только начало. Он и представить не мог, что когда-нибудь будет желать услышать едкий комментарий в свой адрес, или хотя бы получить одну из усмешек, на которые Снейп был так щедр, однако ничего не менялось. На следующем занятии он повторил акт вандализма по отношению к котлу и окружающим его предметам. Реакция была нулевой. Даже не вздрогнув от оглушительного грохота, Снейп молча устранил действие расплескавшегося зелья с зазевавшихся соседей Поттера, избавил Рона от пробивающихся на макушке щупалец, отправил Симуса в больничное крыло, чтобы там устранили уже сформировавшиеся, и продолжил занятие. Именно после этого Рон предпочел отсесть подальше.
В третий раз Гарри решил побить собственный рекорд. Но после второго взрыва выяснилось, что даже слизеринцам развлечение наскучило: Малфой с Крэббом издевались над Роном, интересуясь, почему он пересел поближе к Грейнджер, и в каком маггловском захолустье они собираются провести медовый месяц. А после урока Снейп оставил Невилла убирать класс всего лишь за то, что его зелье имело неправильный оттенок, решив, что Лонгботтом - наилучшая кандидатура для устранения погрома, учиненного Поттером. Это было достаточным знаком. Гарри уяснил, что если он продолжит выходки, то отвечать за это придется другим: Снейп достаточно ясно дал это понять. Поэтому теперь он просто сидел за столом, безразличный к окружающему, и притворялся мебелью. Жизнь стала адом, как он и опасался.
Время тянулось мучительно медленно. В классе то и дело что-то происходило, Снейп пренебрежительно
