доводов. Естественно, в таких условиях рассчитывать даже на формальное уважение со стороны зельевара, когда Гарри вступит на должность преподавателя ЗОТИ, смешно.
Он лелеял надежду хоть мельком проглядеть книгу, пока профессора не будет по близости, даже неоднократно подходил к дверям библиотеки, но, заглянув внутрь, неизменно обнаруживал там Снейпа, восседавшего в кресле и обложившегося многочисленными фолиантами, так что рабочий стол начал напоминать прилавок книжного магазина. За весь день ни одна попытка так и не увенчалась успехом. Создавалось впечатление, что профессор специально узурпировал помещение, предугадав намерения Гарри, и юноше пришлось временно отступить.
Гарри изнывал от тоски, и если бы не упадническое настроение в комплексе с уязвленным самолюбием, вряд ли пришел бы в гостиную, чтобы скоротать время. Но сегодня он должен был там появиться. Хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что вчерашняя беседа ничего не изменила.
С памятью у Гарри было не так плохо, как полагал Снейп, поэтому он предусмотрительно расположился подальше от профессорского кресла, не рискуя раздражать зельевара, если тому вздумается объявиться, что было маловероятно. Растянувшись на диване, Гарри скинул ботинки и водрузил ноги на подлокотник: «ложе» оказался коротковато. На кофейном столике, стоявшем в футе от дивана, неровной стопкой были свалены журналы, и Гарри выудил первый попавшийся. Это оказался «Вестник Алхимии» недельной давности. Поморщившись, он клятвенно пообещал себе в следующий визит в Хогсмид купить что-нибудь более… занимательное, но делать было нечего, и юноша принялся неторопливо перелистывать страницы, не особо вчитываясь в содержание. Статьи были настолько скучны, что его начало клонить в сон, к тому же Гарри ровным счетом ничего не понимал в приводимых формулах и при всем желании не мог оценить восхищения некоего Джереми Гарднера, расписывающего многоцелевое использование рога Нарвала в синтезе противоядий.
Когда на пороге гостиной появился Снейп, Гарри даже не шелохнулся, хоть и был изрядно удивлен. Увидев юношу, профессор привычно поджал губы, выражая неудовольствие, и высокомерно прошествовал к своему креслу. Усевшись, зельевар извлек палочку, пробормотал заклинание левитации, и столик, который Гарри предусмотрительно придвинул поближе к себе, устремился прочь. Юноша дернулся, но смолчал. В конце концов, он не обязан демонстрировать свое недовольство на радость Снейпу.
В гостиной было слишком тихо, и только благодаря этому Гарри отчетливо расслышал стук опускаемой на столик чашки. Несколько минут он боролся с любопытством, а потом все же бросил на Снейпа короткий взгляд из-под ресниц, почти сразу же пустив глаза. Профессор сидел к нему вполоборота, откинувшись на спинку кресла, вытянув ноги, и равнодушно изучал газету, всем своим видом демонстрируя безразличие к окружающему миру.
Четверть часа Гарри как-то протянул, но вскоре понял, что окончательно потерял нить рассуждений, приводимых в статье. Его неудержимо тянуло проверить, не сверлит ли профессор его взглядом: уж очень странным казалось ощущение, сконцентрировавшееся где-то в районе солнечного сплетения. Гарри занервничал. Не удержавшись, он снова посмотрел на Снейпа, и убедился, что тот вовсе не собирается углубляться в чтение. Отложив газету, профессор внимательно наблюдал за Гарри, и, сообразив, что попался, как последний болван, юноша не придумал ничего лучше, как сделать вид, будто целиком поглощен в сомнительное чтиво.
Бровь мужчины чуть приподнялась, выражая насмешливое удивление, и лишь пару секунд спустя Гарри понял, что заинтересовало Снейпа. Это было уже слишком. Профессорская мелочность начала его доставать. Выругавшись про себя, Гарри досчитал до десяти, успокаивая колотящееся сердце, и вызывающе поинтересовался:
- Я снова сделал что-то не так? Ваш журнал мне тоже не следовало брать? Или я посягнул на фамильный диван?
Гарри хотел осведомиться, не следует ли ему спрашивать разрешения, прежде чем дышать воздухом в этом доме, но удержался. Это было бы уже открытой конфронтацией, а очередной склоки ему было не нужно. С него хватило и всех предыдущих.
- Что вы, мистер Поттер, - саркастически протянул Снейп. - Я отнюдь вас не виню. Полагаю, увидев на обложке абсолютно незнакомые слова, вам стало любопытно, и меня это ни коим образом не удивляет: Зелья всегда были для вас китайской грамотой.
Гарри вздохнул. Все начиналось сначала. Лучше бы он промолчал…
- Сэр, если я не совершил ничего предосудительного, можно мне продолжить чтение?
Снейп чуть склонил голову набок, и в его взгляде появилась заинтересованность. Он изучал реакцию юноши, словно тот был неизвестным препаратом, способным произвести как неконтролируемые разрушения при неверном обращении, так и оказаться ни на что не годным просроченным варевом.
- И что же привлекло ваше внимание в столь недостойном издании? Помнится, там даже нет иллюстраций, на изучение которых вы могли бы потратить столько времени.
Гарри постарался придать голосу равнодушные интонации, несмотря на то, что снисходительный тон профессора вызывал желание нахамить в ответ:
- Я читал про использование рога Нарвала. Но если бы вы предупредили, что устроите опрос по пройденному материалу, я составил бы конспект, - резко отозвался он.
Юноша был напряжен, даже свободная поза не могла этого скрыть, и он знал, что Снейп это чувствует. Как хищник чувствует страх жертвы. А это означало, что в покое его оставят не скоро.
- Полагаете, я поверю, что вас это интересует? - профессор скривился, словно у него разом заныли все зубы.
- Нет, сэр.
Гарри закрыл журнал, поискал глазами, куда бы его отложить, но не обнаружил достойной поверхности, за исключением пола. Снейп не стерпел бы подобного пренебрежения, а Гарри не хотел давать ему повод к дальнейшим нападкам. Он приподнялся, подтянул ноги, испытывая неловкость от своей слишком фривольной позы, оперся на подлокотник и развернулся к профессору:
- Мне неинтересно то, что пишут в этом журнале, - раздраженно заметил он. - Меня клонит в сон от одного упоминания о реакциях и вытяжках, перегонных кубах и влиянии Переступня Двудомного на устойчивость структуры зелий, но вы ведь все равно не позволяете мне брать книги, которые я хотел изучить. Так почему вас беспокоит, что мне приходится читать всякий бред? Лучше знать Зелья я все равно не буду, а если вас раздражает мой зубовный скрежет, я могу наложить заглушающее заклинание и продолжить знакомство с «синтезом противоядий».
Выдав это на одном дыхании, Гарри демонстративно развернул журнал на первой попавшейся странице, закрываясь от профессора, и снова наткнулся на чертов рог Нарвала.
- Насколько мне известно, я не запрещал вам пользоваться библиотекой, - холодно сообщил Снейп. - Но это не означает, что вы можете бесцеремонно таскать книги, не предупредив меня. Я не горю желанием отскребать ваши останки от стен в результате неудачного эксперимента.
Окончание фразы Гарри пропустил мимо ушей. Осознание, что Снейп банально продемонстрировал собственное превосходство, вынуждая незваного гостя понять, что он зависит от сиюминутного желания хозяина, было унизительно, но это не помешало закрасться в душу неприятному сомнению, а еще через пару минут Гарри едва не взвыл от собственной недогадливости, уразумев, что в очередной раз свалял дурака. Можно было и не сомневаться, что Снейп разозлится. Он снова нарушил правила, о которых ему ничего не говорили. Опять посягнул на личное пространство профессора, хоть и знал, что Снейп относится к этому очень болезненно.
Истина оказалась банальной. Все это время Снейп воспринимал его действия, как вторжение на свою территорию, а он вел себя будто полный идиот. Одно появление чего стоило: притащился, как к себе домой, объявил, что поселяется здесь на месяц, нарушил привычный ход вещей, а, вдобавок, залез в библиотеку - святая святых, судя по тому, как отреагировал Снейп. Великолепный пример налаживания добрососедских отношений, ничего не скажешь. И после этого он еще требовал от профессора, чтобы тот относился к нему с подобающей чуткостью, когда сам вел себя, как последняя скотина. Оставалось только поражаться профессорской выдержке и клясть себя, на чем свет стоит.
Снова зашуршала газета, Гарри поднял голову, наблюдая, как Снейп перелистывает страницы вовсе не интересующего его «Вестника Министерства». Судя по отвращению, читаемому на лице профессора, ситуация доставляла ему мало удовольствия. Точно так же, как и утреннее чаепитие. И, тем не менее, Снейп
