Но тот только рукой махнул:
— Да ладно, не темни, здесь все свои, не выдадут. Так сколько?
— Много, Ник…
— Я не понимаю такого слова, когда речь идет о финансах Денег не может быть много, их может быть только мало! И предпочитаю, когда мне называют конкретные цифры!
— Миллион, — вздохнула Рима. — Долларов, разумеется…
— Ну и жук! — покрутил головой Ник. — Этот дом с участком стоит по меньшей мере вдвое больше.
— А монеты? — вдруг вспомнила Рита. — Вдруг они дороже, чем весь этот коттедж? Дедушка ведь не зря так любил и ценил их.
— А это мы сейчас узнаем, неси их скорее сюда! — распорядился Ник.
Рита сходила в другую комнату и принесла красивый ларец.
Стас сразу узнал его.
— Ник, — тихо сказал он. — Эти монеты собирал для Соколова отец Тихон.
— Понял, — коротко ответил Ник.
— Вот, — объявила Рита, ставя ларец на стол. — К счастью, я предпочла хранить их здесь, в сейфе, чем где-то в другом месте.
— И правильно сделала! — одобрил Ник. — А то нарвалась бы на какого-нибудь хитрого антиквара. А так у нас самый что ни на есть — свой. Ну, Станислав Сергеевич, — что скажете?
Стас щелкнул позолоченной защелкой и достал из ларца бархатные планшеты, в ячейках которых находились монеты.
Рита положила рядом с ним листы с их фотографиями.
Трепетное чувство охватило Стаса при виде больших и маленьких золотых, серебряных и медных кружочков.
Еще бы!
Ведь все эти монеты, так или иначе, были связаны с историей христианства.
Их, будучи еще совершенно неверующим учителем истории, собирал для подарка Соколову на юбилей отец Тихон, тогда просто Василий Иванович Голубев.
И пока собирал их с помощью верного друга Владимира Всеволодовича, да описывал, внимательно и беспристрастно изучая первоисточники — сам уверовал во Христа.
Да так, что потом стал монахом.
И даже Старцем!
— Ну? — нетерпеливо спросил Ник.
— Не торопи… — попросил его Стас.
Он взял из ячейки овальную толстую серебряную монету и показал ее всем:
— Вот — это статер греческого острова Эгины, одна из первых монет на Земле. На ней как вы видите, изображена морская черепаха. Земную стали изображать позднее, но не это сейчас важно, — для большей авторитетности добавил он. — Панцирь надежно защищал такую черепаху почти от всех встречных на суше врагов. Но даже он не мог спасти от орла, который поднимал ее высоко в поднебесье и сбрасывал на острые скалы, чтобы разбить о них панцирь и полакомиться нежным черепашьим мясом… У людей тоже — словно панцирь у черепахи — были: надежные крепости, спасающие от дождя дома, укрывающая от ветра и холода одежда, наконец, острое оружие и крепкие воинские доспехи. Но никто и ничто не могло защитить и их от губительного воздействия невидимых злых сил.
Ник, с интересом хмыкнув, потянулся рукой к монете.
Стас отдал ее ему.
