— Нет, я лучше пойду к нему!
— Не нужно. Ты только все испортишь! Я сам!..
Сергей Сергеевич осторожно вошел в комнату и посмотрел на сына.
Стас сидел перед включенным компьютером с таким видом, будто и не получал никакого письма от Лены.
Сергей Сергеевич опустился на диван и тоже, словно ничего не случилось, завел разговор совсем о другом.
— Знакомая картина! — кивнул он на усыпанный бумажными комками пол. — Когда я писал диссертации, у меня тоже так было в кабинете. С одной только разницей, что листки были вырванными из тетрадей!
— Так значит, это у меня генетически? — одними губами усмехнулся Стас.
Его голос был совершенно спокойным. Таким спокойным, что отец с тревогой посмотрел на него, но взял себя в руки и тоже спокойно сказал:
— Да, особенно если брать во внимание генофонд всего человечества!
Сергей Сергеевич с удовлетворением заметил, что в глазах его сына появился интерес и с воодушевлением продолжил:
— Дело в том, что мысленный идеал всегда расходится с его словесной реализацией…
«Исполнением…» — вспомнив Владимира Всеволодовича, мысленно поправил отца Стас и действительно с интересом стал слушать дальше.
— Все писатели, художники, музыканты стремятся к этому идеалу. — Но он недостижим никогда. К нему можно только приблизиться. Отсюда и муки творчества. Постоянная неудовлетворенность самим собой. Долгие годы труда. И все равно этот вечный разрыв между словом и делом остается непреодолимым…
Услышав это, Стас невольно нахмурился.
Сергей Сергеевич решил, что он неосторожно напомнил сыну о слове, от которого освободила его невеста и, сердясь на себя, кашлянул в кулак:
— Ты вот что… ты сильно не переживай! — как-то виновато попросил он.
— О чем ты? — недоуменно взглянул на него Стас, думавший на самом деле о недостижимости этого разрыва.
— Как это о чем? Точнее, о ком… О Лене!
— А-а… — будто припоминая что-то давно забытое, кивнул Стас и пожал плечами: — А что тут переживать? Собственно, ничего особенного не случилось. Я все равно не хотел, чтобы у нас было все быстро. Ей надо учиться. Мне еще — тоже. Причем, много и срочно!
— Так ты вроде и так учишься… — озадаченный последними словами сына, напомнил отец.
— Да нет, я решил на будущий год поступать еще в один институт! — нетерпеливым голосом перебил Стас.
— В какой?! Надеюсь, в родственный твоим факультетам? В какой-нибудь историко-архивный?..
— Нет, наоборот — в технический. Точнее, связанный с электроникой! — твердо ответил Стас и, видя, как меняется лицо отца, поспешил успокоить его: — Не беспокойся — заочно!
— Как это не беспокойся?! Совмещать учебу на двух гуманитарных факультетах с техническим… — Сергей Сергеевич взглянул на сына, как, наверное, смотрел на самых трудных своих пациентов, и покачал головой: — Боюсь, такого не выдержит даже такая светлая голова, как твоя! Зачем тебе это?
— Понимаешь… — Стас кивнул на замусоренный пол и, старательно подбирая слова, чтобы было понятней, объяснил: — Я решил избавить человечество от мук творчества.
— Что?!
— Ну, как бы это тебе понятнее объяснить. Коротко говоря — изобрести прибор, который смог бы
