призывая всех к тишине и вниманию, постучал столовым ножиком по стоявшему перед ним графину с красным соком.
И как-то по-особенному тепло проговорил:
— Я хочу сказать нечто очень и очень важное!
— Гор-рько! — проснувшись, невпопад подала голос Горбуша.
— Это, безусловно, тоже важно, — кивнул вороне Григорий Иванович после того, как Лена со Стасом поцеловались, а Ваня с Викторией уже даже не встали. — Но тут дело касается нас всех! Я — об отце Тихоне…
В зале сразу без всяких просьб наступила полная тишина.
— Ведь, если разобраться, то именно он свел нас всех здесь сегодня! Совсем других, не тех, какими мы были тогда. А — духовно просветленными, обновленными, нашедшими главный смысл человеческой жизни. Лично у меня такое ощущение, что он сам сейчас присутствует среди нас и — радуется вместе с нами!
«И правда, как же все изменилось здесь после его приезда, — слушая Григория Ивановича, думал Стас. И судя по тому, что Лена крепко-крепко сжала его руку, она думала так же. — Восстановлен храм, и сама Покровка из деревни стала селом. Хотя многие, да и сам он, частенько еще путаются, называя — то, по старинке, Покровкой, то Покровским… И люди изменились так, что многих из них совсем не узнать. Разумеется, в самом лучшем смысле этого слова!»
Григорий Иванович говорил примерно о том же.
Только немного другими словами.
И закончил свое выступление — выступление, а не тост! — подчеркнул он — предложением почтить светлую память отца Тихона вставанием и молитвой.
Которую сам же проникновенно и произнес:
— Упокой, Господи, душу раба Твоего архимандрита Тихона и сотвори ему вечную память!
— Ве-е-ечная па-амять! — торжественно и дружно запели все.
Кто знал и не знал отца Тихона.
Кто умел и не умел молиться.
Ваня, с опаской ожидая бурного возмущения — мол, вы что совсем уже — заупокойная молитва на свадьбе! — покосился на Викторию.
Но та почему-то молчала.
Вместе со всеми встала.
И, опускаясь на место, даже ласково улыбнулась ему.
«Неужели отец Тихон и с ней мне помог?» — мысленно ахнул Ваня.
Но дальше подумать не успел.
Заметив, что Анастасия Семеновна продолжает стоять, как бы прося слово, Григорий Иванович сам сказал:
— Сегодня, дорогие мои, мы прощаемся с прекрасным и добрым человеком. Скрасившим в свое время жизнь отцу Тихону. И который теперь по своей собственной воле тоже, как и он, хочет умереть для земного, чтобы воскреснуть для вечного. Пожалуйста, Настя!
Анастасия Семеновна благодарно кивнула Григорию Ивановичу и обвела людей сверкающими от слез в лучах света глазами:
— Да, — подтвердила она. — Я действительно прощаюсь с вами, с Покровкой и ухожу в монастырь. Где надеюсь сподобиться принятия монашеского пострига. Как мой незабвенный Вася… простите… отец Тихон!
Она поклонилась всем.
И попросила прощения.
