родословную, будто она из рода пергамских царей! Цезарь не стал бороться за свою любовь или просто разлюбил ее… Теперь у Акты только роскошные виллы в Италии и Сардинии, свои рабы… А Нерону затмила сердце Поппея!
Ахилл во все глаза смотрел на Акту, на Поппею, на цезаря…
— Хвала богам, — с чувством сказал он, — здесь говорят о цезаре совершенно без опаски быть преданным суду за нарушение закона об оскорблении императорского величия. А в провинции меня чуть было не наказали за это!
— У тебя были еще приключения? — с удивлением посмотрел на него Мурена.
— Ничего похожего на то, что мы испытали на «Палладе»! Просто один меняла в Эфесе придрался к моим словам: «Что за рожу ты даешь мне на своей монете?». Оказалось — это был портрет Нерона… Благо, я догадался сказать, что если в Риме возобновят действие закона об оскорблении величества, то я сам подам донос на весь Эфес за то, что они так изобразили римского императора!
— Что? Как ты сказал? — неожиданно заинтересовавшись, вцепился жесткими пальцами в локоть Ахилла Мурена. — Ну-ка, повтори!
— Портрет… императора… — не понимая, в чем дело, растерянно перечислил тот. — Если возобновит действие закона…
— Вот оно! — торжествуя, воскликнул сенатор. — Слушай, мальчик, ты, кажется, дарован мне богами для того, чтобы приносить удачу! Во всяком случае, уже второй раз ты выручаешь меня.
— Я? Тебя?
— Да, первый раз, правда, спасая свою шкуру от пиратов. А теперь — даже сам не подозревая этого! Если возобновят действие закона… Прекрасно! Прекрасно! Только не если, а — когда! — знакомо пошевелил пальцами Мурена. — Теперь я знаю, что делать!
Он снова направился к консулу, принялся что-то ему говорить.
Объяснять.
Доказывать.
Тот сначала отрицательно и даже с возмущением стал качать головой, потом, понемногу соображая, задумался и, наконец, начал часто-часто обрадованно кивать.
Заинтересовавшийся всем этим Ахилл с нетерпением дожидался Мурену, чтобы расспросить, в чем же заключается его помощь.
Как вдруг к нему подошел человек в красной одежде.
Шевеля губами, чтобы лучше запомнить, он уточнил его имя, наличие римского гражданства, город, откуда прибыл, и приказал следовать за ним.
Человек в красной одежде вел Ахилла мимо всадников и сенаторов — дальше преторианцев, дальше свиты.
Он остановился прямо перед пологом и сообщил на ухо императору, все, что только узнал об Ахилле.
Скучающее лицо Нерона оживилось.
— Номенклатор сообщил мне, что ты прибыл сюда из Синопы? — приветливо спросил он.
— Да, цезарь! — преклоняя колени, дрогнувшим от волнения голосом ответил Ахилл.
— С посланием?
— О, да! — протянул свиток папируса Ахилл.
Человек в красном взял его из рук синопца и передал императору.
Нерон поднес к глазам лорнет с огромным изумрудом.
Изучил сначала Ахилла.
Потом — послание…
Взгляд его привычно скользил по строчкам и вдруг остановился на имени матери.
