вылетит? Она ведь уже боится тебя! — попытался возразить на это Стас.
Но тоже безуспешно…
К счастью, свекровь продолжала ездить на выходные на дачу.
И это время было для Горбуши настоящим счастьем.
Праздником свободы.
Стас с Леной разрешали ей тогда, чтобы она смогла, как следует, размять крылья, летать по всей квартире.
Но при этом, разумеется, внимательно следили за каждым ее взмахом и посадкой.
Чтобы ворона, по своей неистребимой любви ко всему блестящему не утащила какую-нибудь мамину брошку.
И не слетело куда перышко.
Перья, после того, как уставшую от непривычной нагрузки Горбушу закрывали в клетке, искали потом вдвоем.
Стас своими зоркими глазами.
Причем, сразу находил их.
А Лена — наощупь.
И, как ни старалась, не могла найти ни одного.
Но зато наткнулась в недрах дивана на потерянную мамой во время шитья иголку…
Когда они вытащили ее плоскогубцами — Лена за это время не издала ни единого стона, только слезы так и хлестали из ее глаз, и Стас умело, как и положено сыну врача, обработал ранку, обнаружилась новая напасть.
Когда это успела сделать Горбуша, очевидно, они проследили одну из ее безопасных, на вид, посадок около телевизора, где просто нечего было стащить, но любимые мамины газеты с программами передач были изгажены…
И это — когда до возвращения родителей оставались считанные минуты!
Хорошо, что дом находился на Старом Арбате.
Где можно купить все.
Не только почти столетние буденовки, но и вчерашние газеты.
Стас быстро принес их, обвел то, что отметила мама на испорченных газетах красным цветом.
И только успел положить на их место — новые, как вернулись родители…
Следующие выходные едва не закончились для Горбуши трагически.
Как она попала в стиральную машину — Стас с Леной потом так и не смогли понять.
Очевидно, пока они буквально на мгновение отвлеклись чем-то, Горбуша проскользнула в ванную комнату.
Зубные щетки, паста и — особенно — мыло оставили ее совершенно равнодушной.
Но блестящие, словно бриллианты, пирамидки в барабане…
Их было столько, что пропажи всего одной единственной никто бы и не заметил.
И каждая так маняще сверкала, играла своими многочисленными гранями!
Пользуясь тем, что дверца в стиральную машинку была открыта, Горбуша запрыгнула в нее, попыталась отбить своим крепким, словно зубило, клювом хотя бы одну, а там, может, и две — аппетит даже для ворон приходит во время еды! – упрямую пирамидку.
И, заслышав близкие
