Но Стас не унимался:
- С желудком что? Может, я вчера приготовил как-то неправильно?
- Да нет, ты тут совсем ни при чем, - призналась, наконец, Лена. – Это все я виновата. Просто не смогла удержать большую кастрюлю, ну и немножко обварилась…
Стас посмотрел на большое красное пятно, которое затянуло всю левую руку жены от локтя до запястья и покачал головой:
- Ничего себе немножко!
Больше он ничего не сказал.
Только позвонил декану.
Затем хозяину антикварного магазина.
И на следующий день, когда Лена утром с удивлением спросила, почему он не торопится на учебу, словно о само собой разумеющемся сказал:
- Учеба может подождать год, работа – еще дольше, а вот мы не можем ждать больше ни дня!
И объяснил недоуменно взглянувшей на него жене:
- Я взял академический отпуск. И временно уволился с работы!
Он хотел сразу прекратить все возражения, что ему нужно во что бы то ни стало продолжать учебы и сомнения, на что они тогда будет жить…
Но его остановил телефонный звонок.
- Виктория звонила! – после немногословного «да…» «нет…» «конечно!» - сообщил он.
- Кто? – даже не сообразила сразу Лена.
- Ну, Вика! Бывшая жена Ваньки!
- Чего ей еще надо? – нахмурилась Лена.
- Толком и сам не знаю. Но она в больнице. После аварии. Состояние тяжелое. Просит навестить. И, сама понимаешь, отказать в таком деле никак нельзя!
- Да-да, конечно! Я все понимаю…
Лена посмотрела в зеркало на свое лицо, сильно изменившееся к концу беременности и предупредила:
- Но учти, одного я тебя к ней не пущу!
9
- Надо же… - с легким беспокойством сказала Виктория.
Виктория лежала в травматологии.
Как ни странно, не в элитной, что больше подходило для дочери генерала, а четырехместной палате.
Правда, все остальные места были свободны.
Кого-то, судя по аккуратно заправленной постели, выписали.
Кто-то — по измятому одеялу — уехал на каталке на процедуры или просто вышел в холл.
Бледная, без макияжа, с которым Стас и Лена привыкли видеть ее, заметно похудевшая, она одиноко лежала кверху лицом на специально оборудованной кровати.
Ни ноги, ни руки у нее не пострадали.
Но шея и грудь были в гипсовом панцире.
