снова лег.
Долго смотрел на икону Спаса.
И вдруг подумал:
«А ведь без тебя, Господи, все пусто и бесполезно... Абсолютно все на свете теряет всякий смысл. Потому что без Тебя бы заканчивалась эта жизнь. С любыми ее радостями и приобретениями. А так, с Тобой — она только лишь начинается. Приобретая новый, вот уж действительно счастливый в высшей степени, то есть, блаженный, преисполненный совершенно новым значением — смысл! И отсюда вывод: прожить ее нужно так, чтобы потом всегда быть с Тобой! И жить — вечно!!!»
Потрясенный таким простым и при этом самым великим за всю историю человечества открытием, которое должен сделать за время жизни каждый, Стас смахнул выступившие невольно на глазах слезы.
И уже шепотом добавил:
— Господи, прости Ленку, если она предала меня. А мне помоги забыть ее… Впрочем, — добавил он, как всегда когда просил о земном — так научил его еще Ваня. — Не как я хочу. Но да будет на все святая Твоя воля!
5
Стас смотрел на стоявшую в углу его комнаты амфору…
День тянулся необычайно медленно.
Если бы секундная стрелка на круглых настенных часах не бежала вокруг циферблата, то можно было бы подумать, что время просто остановилось.
Обычно дни для Стаса неслись с немыслимой быстротой.
Все было у него расписано по часам и минутам.
Учеба.
Работа — благодаря Владимиру Всеволодовичу он устроился по вечерам работать консультантом по античным монетам в престижный антикварный магазин на Старом Арбате.
Обдумывание и пусть тщетные, но упорные до упрямства попытки написания книг.
Консультации по поводу их рукописей у того же Владимира Всеволодовича…
А тут — словно остановился на ходу.
И к тому же вдобавок потерял что-то.
Очень дорогое и важное.
Ленка уже не в счет — на ней вето.
Зато все остальное: стопки учебных пособий и энциклопедических словарей на столе, небольшая подборка в бархатном планшете своих монет и целая россыпь у микроскопа и аптекарских весов — чужих, взятых для изучения их подлинности и ценности на дом…
Все это тоже было сейчас для него недоступно.
Хорошо, хоть не навсегда, как с… (вето! вето!), а — временно!
Стас лежал в непривычном для него состоянии.
Даже не зная, что ему теперь делать.
Обычно жизнь его текла следующим порядком.
Подъем по будильнику.
Если засиживался далеко за полночь, то приходилось ставить его в пустую кастрюлю.
Затем контрастный — от почти кипятка до ледяного — душ.
