Акцент у него был мягкий и ускользающий.
- Нет, спасибо, – завертел головой Олег. – Но воды, если можно...
Ульф Магнуссон по-шведски обратился к Фредрику. Тот издал мяукающий звук согласия и вышел.
- Сейчас принесёт, – Ульф достал из пиджака замшевую тряпочку, снял очки, быстро протёр стёкла, вернул очки на переносицу, сложил тряпочку вчетверо и засунул обратно. – Я прошу прощение от имени организации. От нашей организации. Но тоже от имени Швеции, можно сказать. Но вы должны нас понимать.
- Да-да, я понимаю, – закивал Олег.
- Давайте начнём с главного тогда, – Ульф покосился на большую сумку Олега, стоявшую у столика. – Там материал, который вы везёте?
- Да-да. Я сейчас покажу...
Олег потянулся к сумке.
- Нет, спасибо, сейчас не надо, – Ульф остановил его руку. - Скоро здесь будут люди. Специалисты. Они возьмут весь материал сами. Они вернут вам сумку потом. Это ничего?
- Конечно!.. У меня тут ещё диски... – клацнув застёжкой, Олег открыл другую сумку – она лежала у него на коленях – и выложил на стол все сборники Euro Dance. – На них должна быть информация какая- то...
- Да, – кивнул Ульф. – Спасибо. Специалисты возьмут диски тоже.
Вернулся Фредрик – с пластмассовым стаканом. Улыбаясь, поставил стакан перед Олегом. Нараспев сказал Ульфу что-то по-шведски, услышал шведские слова в ответ и снова вышел.
Олег почти не заметил, как осушил стакан.
- В России вас просили передать материал женщине, которую зовут Аньета Сентерквист?
- Да.
- Вечером в девять часов на Центральном вокзале? Сегодня?
- Да. В Макдональдсе...
- Хорошо. Я хотел просто подтвердить, – Ульф меланхолично посмотрел на женщин в смежной комнате и несколько раз медленно кивнул собственным мыслям. – Аньета работала в Каролинском институте. Это там они ждут ваш материал. Конечно, они обсуждают действия с нами. Координируют. Все понимают, что есть опасность. Но вы встретились бы с Аньетой, если всё было бы как надо. Мы тогда не задержали бы вас здесь. В аэропорте, – Ульф перевёл взгляд обратно на Олега. – К сожалению, сегодня утром Аньета исчезла. Соседи видели её около семь утра. На лестнице её дома. Потом она не приехала на работу. Мы не знаем, где она. Мы не знаем, что с ней случилось. Поэтому мы встретили вас для вашей безопасности.
Олег закрыл глаза. Ему хотелось по-детски захныкать от того, что происходившее не было страшным сном.
- Спасибо, – сказал он.
- У меня есть несколько вопросов. Если вы можете ответить, мы будем очень благодарны.
- Да-да.
- Когда вы видели Евгению последний раз?
После секундного замешательства Олег сообразил, о ком речь.
- Сегодня утром, перед самым уходом. В прихожей.
- Какое было её настроение в эти последние дни?
- ... Последние два дня у неё было хорошее настроение... На прошлой неделе она была замкнутая. Мы не разговаривали почти. Но в субботу, когда я привёз домой образцы, она сразу оживилась. Приободрилась. Много говорила.
- Вы знаете, какие письма она получала в эти последние дни через электронную почту?
- Я знаю только про одно. Она получила третье письмо от Жука в субботу вечером.
- Роман Жук?
- Да. Её, ну, как сказать... Научный руководитель, начальник. Который всё это...
- Да, я знаю, – Ульф поправил очки. – Она сказала вам, что он написал?
- В двух словах только. Что Жук встретился с Георгием Грибовым. С руководителем секты, которая выкрала его из этого... из этой секретной лаборатории, где ФСБ изучает...
Олег осёкся. Внезапная мысль о том, что он, судя по всему, разбалтывает государственные тайны представителю иностранной спецслужбы, буквально оглушила его.
Ульф без труда прочитал эту мысль на его лице.
- Не говорите, – сказал он. – Мы знаем. Мы знаем, где это есть и что они там делают. Все знают в Европе. Все такие организации, как наша. Было что-то другое в письме Жука?
- Он собирался уехать из Москвы. Со дня на день. Хотел сбежать от Грибового и всей его компании... А в Америке тоже знают? – неожиданно для себя самого спросил Олег.
- Да.
- А... А ФСБ знает, что все... знают?
- Мы думали, что нет. Но сейчас мы больше не уверены. После Сентерквист. Вы замечали слежку в эти последние дни? Вам казалось, что кто-нибудь следит за вами?
- Да мне... Постоянно казалось, что за мной следят. Но это началось сразу, как только Женя ко мне переехала. Евгения, я имею в виду. Я сразу стал нервничать. Начал оглядываться по сторонам постоянно. Я не создан для таких историй... Но послушайте, Ульф, это же – если вы думаете, что это ФСБ здесь у вас в Швеции уже орудует, то это же бессмыслица получается, – внезапно Олег снова почувствовал себя взрослым человеком. – Зачем им что-то делать с этой женщиной, если они могли приехать ко мне домой и просто отобрать коробки с образцами? И скрутить заодно нас обоих? Меня и Евгению, я имею в виду? Я не сомневаюсь, что у нас там идиоты работают, как и везде, но не до такой же степени идиоты?
- Я с вами согласен, – по-прежнему спокойно сказал Ульф. – Бессмысленно. Не сходится. Но Аньета почему-то исчезла всё равно. Прямо в этот день, когда вы приезжаете. Поэтому мы встретили вас.
- ... Вы хотите, чтобы я пошёл на встречу сегодня вечером? На Центральном вокзале? Как было изначально задумано?
- Нет, – Ульф покачал головой – так медленно, что казалось, он делает это нарочно. – Мы посмотрим, что сами можем сделать. Но у меня есть действительно предложение для вас. Можно сказать, я опишу вам ситуацию, в которой вы есть. И вы тогда можете решить сами.
В дверь постучали. Ульф сказал шведское слово. В комнату вошла сухопарая женщина лет сорока пяти с неподвижным длинным лицом. Она поздоровалась с Олегом по-английски. Ульф показал на диски и большую сумку. Женщина что-то спросила. Ульф ответил ей. Женщина сказала «окей», взяла диски, подхватила сумку и вышла, не попрощавшись. Всё время, пока она была в комнате, Олег думал о Жене. Он мысленно спрашивал её, на фига нужно было увозить возбудитель бессмертия от одной спецслужбы, чтобы передать его другой спецслужбе.
- Это был специалист из Каролинского института, – прервал его мысли Ульф. – Её тим будет работать с вашим материалом. Катя переписывается с ней.
Олег схватился за телефон.
- Извините. Я обещал Кате, что напишу, когда приземлюсь.
- А. Да... – Ульф сокрушённо потёр ладонями. - Наверно, надо подождать.
- Почему?
Глаза Ульфа повеселели.
- Через мобильный телефон не надо передавать информацию. Наверное, вы помните, почему вы в Швеции. И господин Брайд.
Олег покраснел и заёрзал на стуле. Думать о Люке было крайне болезненно. Пугал не то чтобы гнев – пугал брезгливый укор, с которым Люк выслушивал определённые новости.
Ульф продолжил с того места, где его прервала женщина из Каролинского института:
- Как я сказал, я опишу вашу ситуацию. Ситуация неприятная. Несколько дней назад, когда вы собирались лететь в Швецию, ФСБ не знал про вас. Мы почти уверены, почти на сто процентов. Они не знали тоже, где Евгения была. Конечно, они могли узнать каждый день. Но если вы прилетели бы сюда,
