— Мой Лорд… Вы убьете Сева? — несмотря на жар, полыхающий в камине, Малфой слегка дрожал.
— Тебя это волнует? — насмешливо сказал Лорд. — Отвечай на вопрос!
— Мерлин сказал… — он опять дрожащей рукой подлил себе вина, расплескивая красные капли на инкрустированный столик. — Как кровь, — Люциус вперил взгляд в винную лужицу.
— Прекрати, ты уже пьян! — зло сказал Лорд. — Что сказал портрет?
— Кровь врага, — прошептал Малфой.
— У меня много врагов, — равнодушно отметил Лорд.
— Того, кого вы ненавидите сильней всех. Кровь надо выпить в полночь и призвать имя Мерлина. Чем больше вы сможете выпить, тем сильнее станете. Желательно, чтобы ваш враг также имел большой магический потенциал.
— Отлично, Люциус! — глаза Лорда радостно блеснули. — Только кровь, и все?
— Все гениальное — просто.
— Проклятый Сев целый год морочил мне голову сложными зельями. То одним, то другим. А тут все так просто. Я выпью всю его чертову кровь!
— Поттера?
Лорд недоуменно уставился на Малфоя.
— Какого, к дементорам, Поттера? Сева, конечно.
— Разве не Поттер ваш главный враг, мой Лорд? — дрожащим голосом спросил Люциус.
— Не сейчас. Когда-то я думал, что да, Поттер. Впрочем, могу выпить и его кровь, на закуску, — демонически захохотал Лорд.
Люциус Малфой уронил голову на руки. Пьяные слезы потекли по его ладоням.
— Баба, — снисходительно сказал Лорд. — А кто будет елку наряжать?
— Что у тебя с рукой, Хвост? — брезгливо спросил Макнейр.
Петтигрю посмотрел на свою левую руку.
— Не знаю, чернеет отчего-то.
— Мыть пробовал? — поморщился Макнейр.
— Это не грязь. Не болит, только пальцы почти не гнутся, — вздохнул Петтигрю.
— Смахивает на гангрену, Хвост, — с подозрением сказал Гойл.
— Если что, Хозяин сделает мне новую руку, — самодовольно сказал Петтигрю. Никто из Пожирателей не мог похвастать таким подарком, как его сверкающая правая рука. — Будет красиво. Симметрично.
— Без магии? — фыркнул Гойл.
— Тихо, — прошипел Макнейр и нервно оглянулся. — Это не обсуждается.
— Это ненадолго. Лорд назначил обряд возвращения магии на Рождество. Он вернет свою силу, и мы все будем щедро вознаграждены.
— Рождественскими круциатусами? — брякнул Гойл.
— Угу. Ультима, — пробурчал Макнейр. Он подошел к окошку камеры и всмотрелся в полумрак.
— Как они, Уолден? — спросил Гойл.
— Живые вроде. Ишь ты, в обнимку. У этого чертова педика и вправду девять жизней.
— Рождество — завтра, — хищно усмехнулся Петтигрю. — Вот я и посмотрю, сколько у тебя жизней, Северус Тобиас Снейп.
Глава 16. Во имя Мерлина
Голова Северуса лежала на коленях Гарри. Горячая слеза юноши упала на его лицо. Потом еще и еще.
— Гарри, — прошептал Снейп, — перестань.
Гарри судорожно вздохнул.
— Ты не плакал под Круцио. Ты держался, как мужчина. Ты сильный, Гарри, — слова давались профессору с трудом. — Не надо плакать сейчас. Все… будет… хорошо.
— Я не знаю, как помочь тебе, — с отчаянием сказал юноша.
— Со мной все в порядке, — Северус стер пальцем слезу, ползущую по щеке Гарри.
— Ты кашляешь кровью! А я не могу вылечить тебя без палочки.
— Ерунда, просто осколки ребра в легких, — спокойно сказал Снейп.
— Ну да, всего-навсего! — сердито сказал Гарри.
Учитель улыбнулся и сжал его руку.
