А дело было так. В октябре 1948 года на заседании Бюро Совета Министров под председательством Г. М. Маленкова рассматривался отчет Министерства торговли СССР и Центросоюза об остатках залежавшихся товаров и мерах по их реализации. В связи с тем, что в государстве таких товаров скопилось на сумму до 5 млрд руб., которые не находили сбыта в обыкновенных условиях торговли, Бюро поручило Совмину и Министерству торговли разработать соответствующие мероприятия по решению этой проблемы.
В ноябре Бюро Совета Министров СССР, опять-таки под председательством Маленкова, приняло постановление «О мероприятиях по улучшению торговли». Во исполнение этого постановления Министерство торговли СССР и Совет Министров РСФСР приняли решение провести в Ленинграде с 10 по 20 января Всероссийскую оптовую ярмарку. 13 января 1949 г. во время работы ярмарки Председатель Совета Министров РСФСР М. И. Родионов уведомил секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова об открывшейся в Ленинграде ярмарке с участием в ней торговых организаций союзных республик. Однако на этом сообщении Маленков начертал: «Берия Л. П., Вознесенскому H.A., Микояну А. И. и Крутикову А. Д.
Прошу Вас ознакомиться с запиской тов. Родионова. Считаю, что такого рода мероприятия должны проводиться с разрешения Совета Министров».
25 декабря 1949 года произошло еще одно событие, ставшее предвестником сталинского гнева. В этот день в Ленинграде состоялась X областная и VIII городская объединенная партийная конференция, в конце которой состоялись выборы кандидатов на должность первого секретаря обкома и горкома ВКП(б), первого секретаря обкома ВКП(б), первого секретаря горкома ВКП(б) и Председателя Ленгорисполкома. После обычного для тех времен голосования и подсчета бюллетеней на высшие партийные должности соответственно были назначены: Попков П. С., Бадаев Г. Ф., Капустин Я. Ф., Лазутин П. Г.
Словом, все как обычно, все законно, все с соблюдением всех необходимых для этого процедур. Однако некий член партии написал в ЦК ВКП(б) на имя Сталина анонимное письмо, в котором поведал о том, что выборы партийных руководителей Ленинграда и области были сфальсифицированы, подсчет голосов велся неправильно, с нарушением всяких норм, так как во многих бюллетенях фамилии Попкова, Бадаева и Капустина были вычеркнуты. Сталин тут же вызвал Маленкова и поручил ему срочно разобраться в этом деле. Комиссия партийного контроля немедленно провела проверку и выявила: против кандидатуры Попкова проголосовало — 4 коммуниста, против Бадаева — 2, против Капустина — 15, против Лазутина — 2.
Комиссия обратила внимание и на такой факт: в протоколе счетной комиссии значилось, что все участники пленума голосовали единогласно. Так как комиссия управилась всего за три дня, с 10 по 12 января 1949 года, то так же срочно, после готовности ее результатов, Попков был вызван в Москву, на заседание Политбюро ЦК ВКП(б).
15 февраля 1949 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято постановление «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) товарища Кузнецова A.A. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.».
21 февраля 1949 года состоялось объединенное заседание бюро, а 22 февраля — объединенный пленум Ленинградского обкома и горкома партии. На них присутствовали Г. М. Маленков и член Оргбюро ЦК ВКП(б) В. М. Андрианов. С сообщением об антипартийных действиях A.A. Кузнецова, М. И. Родионова и П. С. Попкова выступил Г. М. Маленков. Так скажем, обвиняемым приписывалась самовольная организация в Ленинграде в январе 1949 года Всесоюзной оптовой ярмарки, которая якобы привела к разбазариванию государственных товарных фондов и нанесла материальный ущерб государству.
24 января Кузнецов последний раз присутствовал на заседании Оргбюро, а через четыре дня его назначили руководителем Дальневосточного бюро ЦК ВКП(б). По правилам игры тех лет, Родионов, Кузнецов и Попков были сняты с занимаемых постов, им объявили партийные взыскания — выговор.
В отношении H.A. Вознесенского в постановлении Политбюро говорилось: «Отметить, что член Политбюро ЦК ВКП(б) т. Вознесенский, хотя и отклонил предложение т. Попкова о «шефстве» над Ленинградом, указав ему на неправильность такого предложения, тем не менее все же поступил неправильно, что своевременно не доложил ЦК ВКП(б) об антипартийном предложении шефствовать над Ленинградом, сделанным ему т. Попковым».
7 марта Вознесенского освободили от обязанностей заместителя Председателя Совета министров и председателя Бюро Совета министров по металлургии и химии, вывели из состава Политбюро и отправили в отпуск для лечения.
Дело в том, что против Вознесенского была использована докладная записка заместителя председателя Госснаба СССР М. Т. Помазнева о занижении Госпланом СССР плана промышленного производства СССР на I квартал 1949 года, а 5 марта 1949 года Бюро Совета Министров СССР принимает проект постановления Совета Министров СССР «О Госплане», в котором была записана фраза Сталина: «Попытка подогнать цифры под то или иное предвзятое мнение есть преступление уголовного характера». В результате появилась следующая протокольная запись: «Тов. Вознесенский неудовлетворительно руководит Госпланом, не проявляет обязательной, особенно для члена Политбюро, партийности в руководстве Госпланом и в защите директив правительства в области планирования, неправильно воспитывает работников Госплана, вследствие чего в Госплане культивировались непартийные нравы, имели место антигосударственные действия, факты обмана правительства, преступные факты по подгону цифр и, наконец, факты, которые свидетельствуют о том, что руководящие работники Госплана хитрят с правительством».
В тот же день Вознесенского сняли с поста председателя Госплана СССР. Назначенный на должность уполномоченного ЦК ВКП(б) по кадрам Е. Е. Андреев в июле 1949 года представил записку об утрате Госпланом СССР за период с 1944 по 1948 год более 200 документов, в том числе 9 из личного секретариата председателя. В числе их: записка о мерах по развитию нефтяной и угольной промышпенности в 1947 году, материалы о восстановлении черной металлургии Юга, записка об основных показателях плана производства цветных металлов в СССР, мероприятия об организации производства радиолокационных станций и т. д.
В начале сентября 1949 года председатель КПК при ЦК ВКП(б) Шкирятов внес предложение исключить Вознесенского из членов ЦК и привлечь его к судебной ответственности за утрату служебных документов. 11 сентября Политбюро приняло решение вынести оба эти предложения на Пленум ЦК ВКП(б), а 12 сентября 1949 года Пленум утвердил их.
В МГБ подготовка «Ленинградского дела» началась уже летом 1949 года. С этой целью была осуществлена фабрикация ряда материалов по обвинению A.A. Кузнецова, М. И. Родионова и руководителей Ленинградской областной партийной организации в контрреволюционной деятельности.
21 июля 1949 года Абакумов направил одну из докладных записок Сталину, после которой получил указание на арест Я. Ф. Капустина и начальника ленинградского областного управления МГБ П. Н. Кубаткина.
13 августа в кабинете Маленкова были арестованы А. А. Кузнецов, П. С. Попков, М. И. Родионов, П. Г. Лазутин, Н. В. Соловьев.
Виктор Семенович прекрасно понимал, что Берия и Маленков, используя Сталина, будут убирать Кузнецова и «ленинградцев» его руками. Но что ему оставалось делать? Что он мог противопоставить им всем?
И хотя Леонид Млечин называет «Ленинградское дело» самой крупной акцией Абакумова, это не совсем так.
Известно, что его люди следствие по Кузнецову и вообще по «Ленинградскому делу» вели, совершенно не копая вглубь. Да и дело Кузнецова Абакумов поручил вести Комарову. Оно и понятно, были у Виктора Семеновича с Кузнецовым дружеские отношения. С ним они встречались во внеслужебной обстановке.
Когда Комаров доложил Абакумову план расследования дела Кузнецова и заговорил про шпионаж, Виктор Семенович встал из-за стола и, расхаживая по кабинету, рассуждал вслух:
— Собственно, какой из этих арестованных шпионаж? Они давно на виду, постоянно находились под охраной МГБ, каждый их шаг был известен… начни мы ставить вопросы об их связи с заграницей, в ЦК будут смеяться.
