Выяснять, что именно они успели не поделить («что» - потому что насчёт «кого» и так было ясно), у Гарри не было никакой охоты. Конечно, это было позорным малодушием, но он испытал истинное облегчение, когда крылышки янтарного феникса мягко толкнулись ему в ладонь. На Астрономической башне было холодно - до того самого момента, когда Гарри, разбежавшись, прыгнул и превратился в дракона. Изрядная часть Запретного леса лишилась сегодня верхушек крон - злой на самого себя Гарри выжигал их направленными струями, вымещая все свои ярость, стыд и страх. Последний относился к области объяснений с близнецами и Блейзом; Гарри не представлял себе, что он им скажет. Если вообще соберётся говорить.
Ему действительно хотелось никогда в жизни не отправляться в Хогвартс.
* * *
В субботу, через неделю после злополучного похода в Хогсмид, состоялся квиддичный матч между Слизерином и Хаффлпаффом. Эту неделю Гарри пережил с трудом.
В результате нападения восемь человек было убито, двадцать шесть страдали от обычных последствий Круциатуса и режущих заклятий, одному отсекло мизинец на правой руке. Школа погрузилась в состояние нервного, истерического страха, нерассуждающего, как у загнанной в угол крысы; так Гарри не боялись и не ненавидели ещё никогда. Бесполезно было объяснять кому-то, что это не он, а какая-то сволочь под действием Многосущного зелья; все, кроме членов Эй-Пи, не вняли тому простому факту, что авроры, вроде бы задержавшие преступника с поличным, отпустили его практически сразу. Все видели чёрные волосы, зелёные глаза, круглые очки, шрам на лбу, и ориентировались на то, что видели; коридоры пустели на три метра вокруг, когда по ним ходил Гарри. Он предпочитал не гадать, что было бы, не будь у него защиты эмпата - наверное, в тот же день, четырнадцатого, и умер бы от боли.
Он окружал себя постоянным заклятием защиты; из-за угла в Гарри кидали заклятия подножки, парализующие, отбрасывающие и много ещё какие. Один хаффлпаффец шестого курса выскочил в понедельник прямо перед Гарри и попытался пустить в него Аваду; в Хогсмиде у него убили младшую сестру. Гарри усыпил сошедшего от горя с ума мстителя и оттранспортировал к мадам Помфри. Медсестра долго причитала и благодарила Гарри; говорила что-то про сумасшедшие времена и войну. Гарри был с ней согласен, но его лично это всё не спасало. Если бы его так не боялись, то травили бы, как это умеют только школьники; детская жестокость доходит до того, чего взрослому садисту никогда не придумать. Но никто не хотел рисковать, переходя в открытое противостояние с маньяком, убийцей, психом и так далее по списку. Одни слизеринцы, в основном старших курсов, понимали, что Гарри ни при чём - кому-то, он был уверен, рассказали родители, кто-то и так знал Гарри. Но ему от этого было ничуть не легче.
Матч начался в гробовом молчании; ни одной из трибун не хотелось шуметь. Игру вообще подумывали отменить в этот раз, но сами же студенты Хогвартса воспротивились. Мадам Хуч скороговоркой произнесла речь о том, что надо играть честно, а кто не будет, тому придётся плохо, и дунула в свисток. Гарри свечкой взмыл в небо - так легче следить и за снитчем, и за трибунами. Мало ли, вдруг ещё кто-нибудь в ажиотаже решит избавить от него землю.
Слизеринская команда, уверенная, наглая, беспардонная, забивала хаффлпаффскую напрочь. Тот мститель, что кидал в Гарри Авадой, был охотником в команде своего факультета, и новенький, разумеется, не успел сыграться с командой и вообще чувствовал себя неуютно. Ловец Хаффлпаффа, Соммерби, тоже был новичком - в прошлом году ведь не было квиддича, а ещё раньше ловцом был Седрик... воспоминание всерьёз расстроило Гарри. Он хотел бы увидеть Седрика во сне ещё раз, но тот никак не являлся, и Гарри начинал потихоньку подозревать, что две предыдущие встречи ему просто приснились, безо всякого подтекста. Плюшевая мышка, которую Гарри носил с собой всегда, тоже не вселяла надежды; зловредный дом номер двенадцать мог выудить её образ из мыслей самого Гарри, что было даже более вероятно, чем то, что дом вклинился в размышления явившегося по сне призрака.
Поэтому Гарри парил над полем, высматривая снитч, и ругался шёпотом себе под нос - дул жуткий ветер. Скорей бы уж поймать мяч и уйти отсюда...
На двадцатой минуте, когда счёт Слизерина уже на семьдесят очков превысил счёт Хаффлпаффа, снитч наконец показался; после пятиминутной погони Гарри без труда ухватил его, оставив Соммерби далеко позади, показал добычу мадам Хуч и приземлился. Слизеринская трибуна ликовала, а остальные три угрюмо молчали. Гарри вздохнул, отдал снитч мадам Хуч и пошёл в раздевалку. Жизнь положительно с каждым днём становилась не только небезопасней, но и неинтересней.
Глава 22.
- Гарри, слушай, так больше продолжаться не может, - решительный голос Блейза застал Гарри врасплох; «Магические иероглифы и логограммы» выпали из рук Гарри и с громким звуком хлопнулись на стол.
«И какого чёрта я засел здесь, а не в Выручай-комнате?», - тоскливо подумал Гарри. И ведь вроде бы выбрал самый укромный угол, где на стуле такой слой пыли, что сразу ясно - здесь несколько месяцев никто не сидел...
- Что не может продолжаться? - смиренно поинтересовался он, решив принять свою чашу до дна.
Блейз выдвинул второй стул и сел рядом с Гарри.
- Всё это... - Блейз выразительно покрутил рукой в воздухе. - Тебя же чуть не убили! А эти паршивые авроры...
«Стоп-стоп, о чём это он?»
- Ты о чём?
Блейз тяжело вздохнул и терпеливо, как младенцу, объяснил:
- Нападения. Весь этот ажиотаж. Всё враньё про тебя. Это надо прекратить!
До Гарри дошло, что о личной жизни Блейз, кажется, говорить не собирается, и с плеч словно гора свалилась.
- Как ты это прекратишь? «Пророк» много месяцев промывал мозги всей Магической Британии.
- Надо предоставить им альтернативную информацию, - понятней Гарри не стало.
- Где ты её возьмёшь, альтернативную?
- Вот тут, - Блейз легонько стукнул Гарри костяшкой указательного пальца по лбу.
Гарри озадаченно потёр стукнутое место.
- Ты предлагаешь, чтобы я ходил и всем рассказывал, как оно есть на самом деле?
- Ну конечно, - едко ответил Блейз. - Так и сделай. Годам к восьмидесяти, может, и управишься.
Гарри фыркнул.
- Ну а что тогда?
- Средства массовой информации, Гарри - волшебная вещь в умелых руках, - наставительно сказал Блейз. Гарри подумалось, что слизеринец сегодня как-то особенно оптимистично настроен. Даже странно.
- Под умелыми руками ты, надо думать, имеешь в виду свои? У тебя в кармане завалялась парочка популярных газет, которые будут счастливы напечатать правдивое интервью со мной?
- Мыслишь верно, но не во всём, - ухмыльнулся Блейз.
- А в чём неверно? - слегка раздражённо осведомился Гарри.
- Есть не газета, а журнал, и он не у меня в кармане, а у тебя.
- Прекрати говорить загадками! - не выдержал Гарри.
Блейз убрал с лица ухмылку, сел ровнее и начал говорить уже без загадок.
- Вот ты тогда сбежал, а мы с близнецами Уизли остались тет-а-тет. Оказалось, они отличные ребята! Сам понимаешь, общая тема для разговора у нас сразу нашлась, - Гарри опять покраснел. «Да что же это такое!». - Сначала мы не сошлись во мнениях... - Блейз рассеянно потёр переносицу. - Но потом вполне поладили, потому что к нашей главной общей теме относимся одинаково. Ты опять покраснел, значит, понял, о чём речь. Фред с Джорджем тоже полагают, что пора бы уже всё это прекратить. Они и предложили журнал, где тебя напечатают с радостью. «Придира».
Гарри мысленно обозвал себя болваном.
- Я взялся предоставить профессионального журналиста, который умеет брать интервью - думаю, Рита
