– -Профессор, вам нужно успокоиться и поберечь нервы!-решительно заявил Сева.- Может быть нам выпить чаю? Есть у вас здесь буфет?
– -Может быть – чего-нибудь полекарственнее?-предложил следователь.-Сильные потрясения надо снимать сильными средствами.
– -Можно и полекарственнее,-согласился Сева.-Что вы предпочитаете, профессор: абсент? водку? какую? 'Вечный зов', 'Белая сестра' или 'Князь Эристофф'?
– -Перестаньте ёрничать!-сказал профессор. Он был не в лучшем состоянии для аналитических наблюдений и не понимал хитрых севиных попыток увести разговор в бесплодные кущи российского трепа.
Видя, что интеллигенты пришли в нормальное состояние, Роман Степанович Зашибец одернул лимонный пиджак и обратился к Чикильдееву:
– -Займитесь профессором.
Причем, если не знать, что эти слова произнес обыкновенный недалекий милиционер, можно было бы уловить в них какую-то странную многозначительность.
– -Да!-сказал он, уже повернувшись, чтобы уйти, но задержался и достал карточку.-Вот мой телефон. Если что – связывайтесь!
– -В каком смысле: если что?-не понял Сева.
– -В прямом,-сказал Зашибец.
Когда следователь вышел, профессор возмущенно заметил:
– -Вы заметили, как он по-хамски равнодушен к бесценным реликвиям культуры? Тоже мне, детектив Печкин! Джеймс Бондарев!
– -А по-моему он был довольно мил, можно сказать: джентльмент. Мне даже показалось, что он гораздо умнее, чем хочет казаться.
– -Да вы что! Он же весь какой-то квадратный!
– -Это неважно. Китаец должен походить на китайца, иначе это не китаец.
– -М-да, китайцы…-сказал профессор.-Помните у Ван Вэя:
– -Конечно помню,-сказал Сева, чтобы не показаться невежливым.-Ну что, займемся делами?- предложил он, имея в виду, что они будут делать каждый своё порознь.
– -Конечно!-воскликнул Потапов, имея в виду совсем другое.-Я ему докажу ценность науки!.. Он у меня глаза вытаращит!.. Послушайте, нам надо сейчас же связаться с антикваром… ну, с этим вашим… Это очень важно! Он единственный, кто может держать в руках ниточку. Не нашел же он книгу в метро вместе со старым зонтом и калошами! Значит, где-то лежит корешок квитанции, а на нем – имя и адрес того, кто ее принес. Бюрократия – великая сила, это я вам говорю как знаток истории.
– -Вот только корешков может не оказаться. Это я вам говорю как знаток современности.
– -Ну так тем более – звоните антиквару! Время не ждет! Неизвестно, какие сюрпризы ждут в лабиринте Минотавра!
Сева с душевной болью посмотрел на профессорский пиджак в пыльных разводах.
'Связался с психопатом,-подумал он.-Еще не поздно дать задний ход… Скажу, что телефон Шалтая в записной книжке… а книжка дома… а игла в яйце, а яйцо в утке, а утка в зайце… Подумаешь, библиотека царя Ивана! Может ее и нет вовсе… а может есть? А вот цены ей нет, гм…'
Севе вдруг представилось: ослепительная белая ткань манишек, обрамленная скользкими краями смокингов, неслышно падающий снег сигарного пепла; заегозили вспышки фотобликов; в уши поплыли голоса: 'Да… это он…', ' Тот самый Чикильдеев…', 'Да-да, и Ориген…', 'Минотавр…' И даже почему-то въехало загадочно знакомое слово 'Навуходоносор'.
– -Смотрите, профессор! Дело может оказаться непростым. Если начнем, то втянемся, конкретно.
– -Почему: конкретно?-не понял профессор.
– -Не знаю, так говорят… Идемте!-решительно сказал Сева, даже не понимая, какие необычайные события вдруг может двинуть порой обычное слово из шести букв.
Потапов, следуя позади Чикильдеева, торжественно говорил:
– -Вы думаете: историю делают супермены? Уверяю вас, в истории уже были поучительные примеры совсем другого рода. Возьмем, скажем, Великую Отечественную войну. Ведь фактически ее выиграл кто? Солдаты и офицеры запаса! Да-с, после того, как кадровая армия в первые месяцы войны фактически была уничтожена. Под Уманью немцы окружили и взяли в плен сто три тысячи человек, под Смоленском – триста десять тысяч…
16.
Непросто в этом большом городе с телефонами, скажу я вам. Только ведь вчера в вестибюле солидного научного учреждения висел такой отзывчивый, с симпатичной надписью, нацарапанной ребром монеты:
МАША, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ
А сегодня симпатяга молчит, словно в трубку воды набрал. Теперь его будут пинать, ругать, характер у него окончательно испортится, в конце концов кто-нибудь нацарапает на его многострадальной груди:
НИНКА – СУЧКА
– -Где у вас здесь еще телефоны?-спросил Сева, ударив для порядка кулаком по молчащему аппарату и вешая трубку.
– -Не знаю… Впрочем, я видел здесь, за углом, на Садовом.
– -Поехали.
Переулками они выскочили на Садовое, где всегда всё непросто.
– -Где ваши телефоны?
– -Там! Где вон та короткошерстая блондинка…
К счастью, в автомобильном шашлыке, нанизанном на край тротуара, мелькнул просвет, и Сева ловко занял его.
– -Посидите!-крикнул он Потапову, выскакивая из машины.
Шалтай оказался дома.
– -Алло! Это Петр Кирсанович?
– -А кто это говорит?
– -Чикильдеев из 'Экспошарма'.
– -Да, это я.
– -Петр Кирсанович, здрасьте,-с профессиональной развязностью затараторил Сева.-Я понимаю, что нежданный звонок хуже татарина, но у меня есть причины вас побеспокоить.
– -Ну?-неприязненно сказал антиквар.
– -В данный момент у меня в машине сидит профессор Потапов, который вчера оценивал пропавшую книгу… Что это у вас?
– -Где?-не понял Шалтай.
