причине попал сюда. В чем он был совершенно уверен, так это в том, что такое положение вещей никак нельзя считать нормальным и находиться тут он не имеет никакого права.
«Чужой дом»… Тот факт, что Верман не мог выговорить этих слов, ничуть не мешал ему великолепно сознавать их суть. Суть эта пробудила в нем тревогу, а ей, как известно, стоит лишь зародиться, и она моментально вырастает до колоссальных размеров. Маленький Верман даже и не думал о том, что может освободиться, подняв шум. Он не помнил, как оказался в таком положении, и это мешало ему возложить вину на хозяев дома. Наверное, подобное чувство испытывает дворовый щенок, который знает, что ему не место в гостиной. За всю свою жизнь Верман и трех раз не побывал в приличном доме, и сейчас все его стремления были направлены на одно: он чувствовал, что ему необходимо выбраться из этого дома, и чем скорее, тем лучше. Дальнейший ход его мыслей не поддается описанию. Но, какие бы мысли его ни одолевали, он, в результате, пришел к выводу, что надо маскироваться. И он, в меру своего наивного представления, принялся за дело.
Он успел замаскироваться задолго до того, как услышал шаги. Шаги Маргарет.
Когда мистеру Скофилду подали кофе, а Пенроду снова запретили выйти из-за стола, Маргарет встала и достаточно фамильярно потрепала отца по голове.
– Очень извиняюсь, но у меня больше нет ни минуты! – сказала она. – Мне пора переодеваться, иначе я опоздаю на танцы!
– И, выпорхнув из комнаты, она взбежала по лестнице.
– Пенрод! – крикнул мистер Скофилд. – Сейчас же сядь! Сколько можно повторять одно и то же! Что с тобой?
– Мне надо, – прошептал Пенрод, – мне надо кое-что сказать Маргарет.
– Что же это тебе надо ей сказать?
– Ну, одну вещь… Я совсем забыл ей сказать…
– Успеешь! Поговорите, когда она спустится, – строго сказал мистер Скофилд. – А пока сиди. Ужин еще не кончился.
Пенрод был в отчаянии.
– Но мне очень надо сказать ей! Это мать Сэма просила ей передать! Правда, Сэм? Ты ведь слышал, а? – не унимался он.
Сэм тут же подтвердил слова друга.
– Да, сэр. Она действительно просила… Знаете, я лучше тоже пойду… Она ведь просила…
Дальше говорить не было надобности. Сверху раздался душераздирающий крик, и миссис Скофилд сразу же узнала голос Маргарет. Она тоже вскрикнула. Издал кое-какие восклицания и мистер Скофилд, и только Пенрод и Сэм совершенно онемели. Все выбежали из-за стола.
Маргарет продолжала визжать, и у нее были для этого серьезные основания.
Стоило ей отворить шкаф, как голубая накидка, которую она повесила на крючок, вдруг вылезла ей навстречу. Двигалась накидка, как потом объясняла Маргарет, «каким-то, совершенно жутким образом. Она вроде бы ползла, но так быстро, словно бы не ползла, а бежала. Ничего не было видно, кроме ползущей накидки, – объясняла она, – но я сразу подумала, что в ней скрывается что-то ужасное. Больше кошки, больше собаки! Но меньше мальчика! Да, это было больше, чем наш Герцог, да он никогда так себя и не ведет! Потом я начала кричать. Тогда она стала двигаться уже не ползком, а какими-то кошмарными лягушачьими прыжками».
Потом накидка изобрела новый способ движения. Когда Пенрод и Сэм, опередив на несколько шагов мистера и миссис Скофилд, выбежали из столовой, накидка с фантастической скоростью скатилась по ступеням лестницы в прихожую. Мистер Скофилд успел бросить на накидку лишь беглый взгляд. Это случилось в тот момент, когда она уже миновала лестницу и остановилась у самой парадной двери.
– Хватайте ее! – закричал он и подался вперед. – Держите ее! Бейте ее!
В этот момент Сэм Уильямс нашел выход из положения. Феноменальное чутье часто выводило его из самых трудных ситуаций и подсказывало единственно верный образ действий. Не подвело оно и на этот раз. Подскочив к двери как раз в тот момент, когда до нее докатилась накидка, Сэм распахнул ее. Накидка проявила удивительную сообразительность и, не мешкая, выкатилась во тьму.
Пенрод выскочил следом и, минуту спустя, вернулся с накидкой в руках. Он все еще тяжело дышал, но уверенность уже возвращалась к нему. Он встряхнул накидку и, бросив на отца подкупающе- простосердечный взгляд, сказал:
– Знаешь, папа, она лежала на крыльце. Но, я думаю, она не могла туда сама попасть. В ней, наверное, что-то было.
Мистер Скофилд преувеличенно серьезно покачал головой.
– Блестяще! – произнес он с деланным восторгом. – Просто блестяще!
А миссис Скофилд поспешила на помощь Маргарет, которую это происшествие совершенно выбило из колеи.
…Когда Маргарет, наконец, ушла на танцы, а Пенрод пошел проводить до калитки Сэма, мистер и миссис Скофилд, устроившись в библиотеке, начали обсуждать загадочное происшествие.
– Нет, ты не прав, – говорила миссис Скофилд. – Да, мальчики забыли, что миссис Уильямс просила передать Маргарет. Ну и что из того? Может быть, она вообще ничего не просила? Или они ее не так поняли. Конечно, все это немного странно и путано. Но ведь мальчики вообще часто довольно странно себя ведут. Нет, думаю, они тут ни при чем. Ведь они с тех пор, как пришли, все время сидели за столом. А до этого они целый день провели у Сэма. Так что, это не они.
Она помолчала. Так же, как Маргарет, она была твердо убеждена, что тут не обошлось без потусторонних сил. И она гордо добавила:
– О, Маргарет уже давно уверяла, что чувствует присутствие духов. Теперь я в этом убедилась. Нет, мальчики тут совершенно ни при чем!
Мистер Скофилд досадливо крякнул.
– Во всяком случае, я уверен в одном, – сказал он. – Мы уже никогда не добьемся от них правды.
В это время Пенрод и Сэм стояли у калитки. Они обменивались кое-какими впечатлениями сегодняшнего дня, и их беседа как нельзя лучше подтверждала правоту мистера Скофилда.
– Ну, спокойной ночи, Пенрод, – сказал Сэм на прощание. – Не слабая выдалась суббота, верно?
– Верно, – ответил Пенрод, – Спокойной ночи!
Глава III
ЖАЖДА ОРУЖИЯ
В тот день Пенрода задержали в классе на целых двадцать минут. Когда он вышел из школы, все ученики уже разошлись по домам. Пенрод шел домой и ничего не видел вокруг. Тем более, что на улицах не было никого из сверстников. Взрослых же он, как и любой нормальный подросток, воспринимал подобно деревьям, которые росли вдоль тротуаров. Конечно, и среди взрослых мальчики находят себе кумиров. Пенрод трепетал от восторга при виде полицейских, кондукторов, пожарных, шоферов, военных… Яркие мундиры, а равно и мужественные профессии тех, кто носил их, настраивали нашего героя на возвышенный лад. Но в том-то и дело, что ни одного из таких взрослых сейчас тоже ему на глаза не попалось.
Поистине, улица для Пенрода была совершенно пуста!
Идти домой просто так представлялось Пенроду невыносимой скучищей, и он пустил в ход собственную фантазию. Фантазия послушно заработала. Миг – и скучная улица неузнаваемо изменилась. Конечно, разительные перемены из всех прохожих заметил лишь один наш герой, но что ему было до остальных! Он прямо на ходу сочинял и разыгрывал драму, и героем этой драмы был, разумеется, он сам.
Ну, мог ли, к примеру, заподозрить фонарный столб, с десяток лет тихо и мирно простоявший на углу
