«зацепил» прослушивающее заклятье за первый попавшийся предмет, чтобы я был в курсе происходящего.
— …Парни, думаете, я не знаю, с чего вы так взвились? — судя по звукам, Уиллоуби расхаживал по тесной кухне — шаг от холодильника до плиты, шаг обратно. — И мне хочется верить, что это самозванец! И я бы не хотел, чтобы старик вернулся! Да пропади оно все пропадом… Но надо же смотреть правде в глаза!
— Мы и смотрим, — послышался ровный голос Ткача. — Взвешиваем все обстоятельства. А вот ты, друг мой, хватаешься за одну-единственную гипотезу и подгоняешь под нее факты.
— Этих фактов низл наплакал, что там подгонять?! Послушайте, я понимаю, отчего Гадючка всех убеждает, что это не Лорд. Гадючке надо, чтоб мы помогли прикрыть пацана, так?
— Предположим. А ты что, против?
— Да нет же! Но если это был все-таки сам? Вы же видели, что Гарри ему поперек горла! Вернется — не только Рудольфа, но и нас всех живьем закопает!
— Ш-ш, — вмешался Акушер, — не торопи события. Пока еще никто не вернулся и никого не закопал. А Гадючка с ним договорится, я уверен. Не в первый раз…
— Ты, Гвоздик, я смотрю, хочешь остаться в стороне? — тем временем с обманчивой мягкостью спросил Джем.
— Гармова мать, что ты сочиняешь?! Я этого не говорил! Я не отказываюсь помочь, просто надо же все обдумать…
— А что ж ты не обдумываешь? — зарычал Джем. — Разучился? Парни, вы мне всерьез хотите сказать, что никто не заметил главного?!
Воцарилось молчание. С визгом проехались по полу ножки табурета — видно, Гвоздик уселся.
— И что, по-твоему, главное? — спросил Акушер.
Раздался скрип, словно Джем всей своей немаленькой массой навалился на стол.
— Видели, — заговорил он тихо, — как этот Квиррелл вспыхнул? Как свечка, тролль его задери!
— Стихийная магия… — неуверенно начал Акушер.
— Ты когда-нибудь видел такую стихийку?!
Причард решил, что лучше промолчать.
— Дети мои, — рокочущий бас Джема теперь звучал убедительно, как никогда, — Гадючка у нас, конечно, псих, но при этом не дурак…
Спасибо за такую лестную характеристику. Всю жизнь мечтал ее услышать.
— И Гарри Поттера взял в дом не просто так, не из чистой благотворительности,— продолжал Джем. — Он будет вам плести много разного: что-де ничего от Лорда в мальчишке нету, что это ошибка. Может, врет, а может, у самого глаз замылен. Но что случилось с Квирреллом — вы видели. Что этот самый… который «программа»… рассыпался в порошок от одного прикосновения — тоже видели. Чего вам еще надо?
Потом все заговорили одновременно. Часть я не расслышал, потому что послышались шаги, и я спрятал пробку.
За моей спиной распахнулась дверь кухни, послышался голос Гвоздика:
— Руди, пойдем, ты нам нужен.
Когда я вошел в кухню, Уиллоуби пояснил:
— Мы решили устроить голосование.
— Ты же понимаешь, — сказал мне Джем, восседавший за столом, как гора, — что мы не можем делать ставки вслепую. Давай прямо, откровенно, здесь все свои: что ты сам-то думаешь? Гарри и есть Лорд, или как?
— Не знаю, — честно ответил я. — Все, что я могу сказать, вы и так знаете. Я уверен, что нет, но могу ошибаться. У меня глаз замылен, как тут верно подметили…
— Ага! — расхохотался Уиллоуби. — Я так и думал, что он все слышал! Кто ему кинул «ниточку», признавайтесь? Джем, старая хитрюга, ты?
Джем не успел ответить. Я потянулся за пивом, но тут послышался мягкий, спокойный голос Уигана:
— Мне кажется, в данном случае не имеет принципиального значения, кто такой Гарри Поттер. Пока вы спорили, я прикинул риски…
Он продемонстрировал схему на листке.
— Если коротко, то самое правильное, на мой взгляд, — увезти Гарри из Англии. До прояснения ситуации. Так будет лучше и для Рудольфа с Беллой, и для нас. При любом раскладе — кто бы ни был Гарри, — это наилучший вариант.
— Загвоздка в том, — заметил я, усаживаясь, — что как раз уехать-то мы не можем.
В наступившей тишине я рассказал о Райкрофте и о тупике, в который он меня загнал.
— Вербует он тебя, чего тут думать, — заявил Джем. — Понимает, что тебе сейчас деваться некуда.
— Слушайте, я вот чего не пойму, — вмешался Акушер. — Нам же «контора» всегда помогала, ну, негласно… А почему они сейчас мутят воду?
— Молоко на губах не обсохло, вот и не понимаешь, — буркнул Джем. — Куда им было деваться, как не
