Когда он вышел из ванной, туда отправился Малфой. Гарри порылся в сундуке с одеждой, которую принесли домовые эльфы, в поисках чего-нибудь подходящего. Никакого халата он не нашел. О, ну что ж. Гарри залез в кровать в одних боксерах, - ему не хотелось спать в рубашке. В комнате было достаточно тепло для подземелий. По правде говоря, здесь было даже теплее, чем в башне, которая вечно продувалась всеми ветрами. Гарри как раз начал задергивать полог над кроватью, когда из ванной послышался голос Малфоя:
- Кстати, еще кое-что. Я уже наложил на полог твоей кровати заглушающие чары. - Гарри ничего не ответил, и блондин продолжил: - Специально на тот случай, если ты предпочитаешь каждое утро встречать подобно этому.
- Гм, спасибо, - с улыбкой ответил Гарри, чуть покраснев. - Спокойной ночи.
- Спокойной.
На этом Гарри полностью задернул полог. Его губы все еще покалывало, и парень прикоснулся к засосу, который оставила Хизер. Но плеск воды из ванной комнаты (Драко все еще был там) действовал умиротворяюще, и вскоре Гарри забылся глубоким сном.
Глава 3.
К началу следующей недели жизнь Гарри закрутилась в водовороте повседневных дел: занятия, домашние задания, завтраки, обеды и ужины в Большом зале… В общем, все то же самое, чем он мог бы заниматься в 1997 году, если бы не постоянная угроза в лице Волдеморта. Время от времени он ловил себя на мысли, что думает о том, как там поживали Рон с Гермионой. Скучали ли они по нему? Что сейчас происходило с Орденом и Пожирателями Смерти? Но затем Гарри вспоминал, что находится в прошлом. Значит, если получится вернуть его обратно примерно в тот момент, когда он исчез, то никто даже и не обратит внимания, что он куда-то пропадал. С другой стороны, нельзя было исключать и той возможности, что его не смогут отправить назад. В таком случае его исчезновение заметят. А это означает, что данным вопросом займется кто-то вроде Гермионы и найдет способ вернуть его… если не считать того, что он и так вернулся… в прошлое… От одних только мыслей обо всем этом у Гарри начинала болеть голова. В конце концов, он решил, что гораздо проще будет думать о происходящем, как о неком невероятно реалистичном сне.
Сне, в котором он ходил на занятия со слизеринцами и был одним из них. Гарри не удивился, оказавшись лучшим на занятиях по защитной магии (которая еще не была переименована в защиту от темных искусств), а, также узнав, что школьная программа по трансфигурации почти полностью совпадала с учебным планом в его времени. История магии даже здесь была все такой же скучной, а на занятиях профессора Галлвинг продолжалось изучение всевозможных афродизиаков. У нее был абсолютно иной подход к зельям, нежели тот, к которому привык Гарри. И он понял, что знания, которые она дает, и, вправду, усваиваются гораздо лучше, чем он мог бы ожидать.
А еще были вечера, которые он проводил со слизеринцами в общей гостиной. Малфой больше не предлагал сыграть в «Правду или Вызов», но, по-видимому, представители змеиного факультета были прямо-таки ненасытны до действ, в которых можно было бы пощекотать нервы, унизить друг друга или выиграть деньги. После того, первого вечера Гарри, похоже, перестал быть всеобщей целью, но юноша все равно предпочитал наблюдать за событиями со стороны. На первых порах он недоумевал, ради чего затеваются подобные игры, но вскоре понял, что это не лишено смысла. Компания была довольно сплоченной, все друг друга хорошо знали, и оскорбления в рамках допустимого только укрепляли чувство принадлежности к факультету.
Единственным, кто казался обособленный от окружающих, был Малфой. Принц, как подумалось брюнету. Отдельно от всех. Как и сам Гарри по ассоциации. Интересно, что случилось бы, общайся он с остальными больше? Означало ли бы это отдаление от Драко?
На самом деле, не об этом Гарри размышлял вечером в гостиной, когда Крэбб уговаривал его попробовать свои силы в новой игре.
- Давай, Поттер, - подначивал парень. - Ты неплох на чарах, значит, должен быть хорош и в этом.
В центре гостиной, находящимся в углублении, располагался круглый столик. На нем стоял золотой кубок, вокруг которого была разбросана примерно дюжина галеонов.
- Ну же, - продолжал давить Крэбб. - Положи на стол галеон - и можешь играть. Ты же знаешь, мы не можем начать без тринадцатого игрока.
По правде говоря, Гарри понятия не имел, почему игроков должно быть именно столько, но у него в карманах действительно обнаружилось несколько галеонов. Хотя брюнет тут же сообразил, что здесь, в 1926 году, он не располагал особо большими средствами - ведь теперь между ним и его банковской ячейкой в Гринготтсе пролегло семь десятилетий. Но юноша уже согласился принять участие в игре, поэтому положил на стол монету. Малфой занял свое обычное место; в его взгляде вспыхнул интерес.
Гарри быстро понял, что в игре участвуют одновременно только по двое. Цель состояла в том, чтобы забросить в кубок как можно больше монеток с помощью чар. На это отводилось около двадцати секунд. Сам кубок был заколдован таким образом, чтобы отсчитывать время и вспыхивать красным пламенем всякий раз, когда оно истекало. Начать игру решились две пятнадцатилетние девушки. Им приходилось быстро перемещаться вокруг стола и часто взмахивать палочками, потому что галеоны тоже были зачарованы: они безостановочно вращались вокруг кубка. Обе слизеринки хихикали и то и дело сталкивались друг с другом. Они подбрасывали монеты слишком высоко, и те падали мимо чаши, задевая лишь ее края. Но иногда девушкам все же улыбалась удача, и галеоны со звоном приземлялись в кубок.
- Время вышло! - заявил Крэбб, когда кубок вспыхнул красным. - Анисэтт* , ты проиграла.
Девушка, помедлив, переступила с ноги на ногу, но затем наклонилась, сложила руки на краю стола и уткнулась в них головой. Ее соперница подошла сзади и наотмашь ударила проигравшую пять раз по каждой ягодице. Гарри едва не разинул рот при виде такого зрелища. Когда с этим было закончено, Анисэтт резво отпрыгнула от стола и вернулась к своему месту, хихикая по пути.
Вперед вышел следующий участник - долговязый шестикурсник по имени Тимоти Фрост. Гарри вдруг понял, что того, кто далее вступит в игру, каким-то образом определяли сами галеоны (по одному на каждого участника). Интересно, что бы подумал профессор Флитвик обо всех тех сложных чарах, благодаря которым работала эта игра? Одним из самых первых заклинаний, которым научился Гарри, было «Вингардиум Левиоза». Но мог ли он применить его к зачарованным монетам, чтобы забросить их в цель?
Возможность выяснить это на практике Гарри получил довольно скоро. Когда подошла его очередь, он встал напротив Крэбба, который только что выпорол четверых соперников подряд. Гарри был, мягко говоря, не в восторге от перспективы оказаться отшлепанным Крэббом, а его дух соперничества - от проигрыша. Кубок дал сигнал к старту, вспыхнув зеленым, и Гарри направил свою палочку на ближайший от него галеон. Монета взлетела, вращаясь, и очертив в воздухе четкую дугу, попала прямо в чашу. Дзынь! Но буквально через мгновение Крэбб сравнял счет. Они не бегали вокруг стола, как это делали девушки до них, а делали осторожные и выверенные шаги, взмахивая палочками всякий раз, как только монеты подпрыгивали. Дзынь! Дзынь! Дзынь! Галеоны падали в кубок один за другим. Наблюдающие за игрой студенты выкрикивали что- то подбадривающее. И не веря собственным глазам, Гарри наблюдал, как количество монет с невероятной скоростью убывает.
Последний галеон вилял беспорядочными зигзагами, и траектория его движения становилась все запутаннее. Игроки пытались попасть по нему заклинаниями, но безуспешно, поскольку монетка хаотично металась по всему столу. Гарри не мог сказать наверняка, хотя подозревал, что, возможно, с течением времени галеоны увеличивали скорость. Зато не подлежало сомнению то, что до конца раунда оставалось всего несколько секунд… Гарри крутанул запястьем, и - щелк! - монета подскочила в воздух. Юноша применил невербальное заклинание левитации, подхватив ее чарами, когда галеон уже падал обратно, и аккуратно опустил в кубок.
- Черт возьми! - ругнулся Крэбб. Но, опираясь руками на стол, он все же улыбался. - Я тоже уже почти поймал его!
Гарри подступил к Крэббу, понимая, что должен сейчас нанести тому несколько ударов. Он был правшой, поэтому вопросов, связанных с выбором руки, у него не возникло. Но куда девать левую? Он засунул палочку в задний карман, положил вторую руку Крэббу на поясницу и замахнулся для первого шлепка.
Ладонь угодила прямо по правой ягодице Крэбба, и Гарри озадачился сразу двумя вещами. Во-первых,
