раздались шаги, Гарри сделал короткий резкий взмах рукой… и все смолкло. Драко не думал, что такая тишина возможна. Вазочка, которая почти долетела до пола, повисла в воздухе и замерла, как и время, как и все остальное… кроме Гарри… и Драко.
Сейчас Гарри охватило ледяное спокойствие, которое было еще более пугающим, чем недавняя ярость. Казалось, он раздумывает, что делать дальше, а Драко был совершенно беспомощен - он висел в воздухе и безуспешно пытался вырваться из магических пут. Палочка лежала рядом с кроватью, но он не смел призвать ее. Неизвестно, как отреагировал бы Гарри, который начал медленно приближаться, угрожающе шипя:
- Ты… Как ты посмел? Думаешь, что потеря какой-то безделушки может все изменить? Ты думаешь, он мне нужен? Я и так могу сломать охранные чары. Я могу разрушать здания и города. Если захочу, я даже могу погасить солнце. Интересно, о чем ты думал…
Гарри замолк, холодно и просчитывающе глядя на Малфоя. У него мелькнула идея, и он тут же воплотил ее в жизнь.
- О чем ты думал… я могу это увидеть в твоем сознании… узнать все, получить то, чего я хочу. Давай посмотрим, что у тебя в голове.
Драко побелел, как полотно, и задрожал. Он не мог освободиться и попытался умолять Гарри, но это было бесполезно.
- Не делай этого! Боже, любимый! Пожалуйста! Гарри! Прости, простипрости! НЕТ!
И тут он почувствовал в своем сознании присутствие Поттера, недоброе и горячее от ярости, тот рылся в его воспоминаниях в поисках нужных ответов. Каждый секрет был вытащен наружу, каждый кусочек их планов открыт… стоявший перед ним могущественный маг был возмущен. Через несколько секунд Драко упал на пол, у него жутко болела рука. Когда он решился посмотреть на Поттера, то увидел, что из его взгляда исчезли спокойствие и расчетливость, теперь в нем были боль и нарастающая ярость. Зеленые глаза, которые так нравились Драко, стали почти красными.
- ШЛЮХА! ГРЯЗНАЯ ПАРШИВАЯ ШЛЮХА! Я ДОВЕРЯЛ ТЕБЕ! КАК НИКОМУ ДРУГОМУ! ВЫ ВСЕ ПРОТИВ МЕНЯ! ВСЕ!!!
Драко лежал на полу, заливаясь слезами и что-то неразборчиво бормоча. Гарри отшатнулся от него и схватился за голову. Каждый фибр его существа требовал крови и смерти за это оскорбление, но оставшийся в глубине души крошечный огонек любви боролся с ненавистью. С трудом дыша и стиснув зубы, Гарри прорычал свой окончательный вердикт:
- Мне нужно… быть в одном месте. Уходи. Если хочешь жить… собирай свои шмотки… и чтоб тебя… тут не было… когда я вернусь. Пока я не сниму заклинание, никто в доме не сможет двигаться… только ты. Собирайся… и уходи. А сейчас у меня есть другие дела.
Гарри взял со стола нож и исчез с приглушенным хлопком, а Драко остался один в застывшем в безвременье доме, оплакивать то, к чему привели его бездеятельность и трусость.
О, боже! Мерлин! Это случилось… это происходит. Это Волдеморт и он контролирует Гарри. Это не мой Гарри. Этого не может быть! Это моя вина. Я должен был рассказать ему все тогда… когда узнал. Может быть, он подумал бы, что я сошел с ума, но мне не пришлось бы лгать ему. Я все испортил! Я разозлил его и все уничтожил. Какой же я дурак… и эгоист. Я всего лишь хотел быть счастливым… я не хотел ни ссориться с ним, ни расстраивать его. И сделал это. Я слаб… я всегда был слишком слабым. Не знаю, почему кто-то решил, что я могу сделать это! Я все испортил. Все…
Драко, всхлипывая, лежал на полу в могильной тишине дома. Когда слезы кончились, он понял, что не хочет жить. Без Гарри. С чувством вины за то, что случилось с ним. Он не мог этого вынести. Конверт от дядиного письма лежал на полу рядом с кроватью. Было видно, что на нем написан обратный адрес, дразня его попыткой окончательного избавления. Он мог пойти вслед за Гарри, найти его и рискнуть навлечь на себя его гнев. По крайней мере, он умрет, пытаясь его спасти, и ему не придется жить в случае неудачи. И эта попытка может стоить благополучия всего мира. Драко подполз к письму и схватил его. От рыданий болела грудь, ему было трудно дышать, но он заставил себя собраться и взял палочку.
Когда палочка оказалась у него в руках, пришло осознание реальности. На его руке было кольцо, которое надел Гарри. И палочка, которую заказывал Гарри. Вся его жизнь вращалась вокруг Гарри, настоящего Гарри. Да, конечно, он был болваном и слабаком, что так испугался, но кто бы не испугался на его месте? От него не требовалось непременно умирать, нужно лишь найти Поттера, и если он все-таки погибнет при этом, так тому и быть. Его жизнь была адом, пока он не попал сюда, к этим людям, и за них стоило сражаться.
Рациональное мышление взяло верх - теперь, когда Гарри ушел, его разум не был подавлен близостью жуткого создания. Нужно найти во дворе Гаситель (и как можно скорее), связаться по каминной сети с авроратом и сообщить им адрес, а потом идти за Гарри… но как? Он всегда паршиво аппарировал. И он не мог рассчитывать на то, что попадет именно на нужную ему незнакомую улицу в маггловском Лондоне. Драко был уверен, что его обязательно расщепит.
Кольца! Магические кольца были зачарованы так, что их не могло расщепить, они не только принимали нужные размеры, но и помогали найти свою пару благодаря специальному заклинанию! При помощи кольца он мог найти Гарри! Без Гасителя его можно было выследить, так же как и любого другого человека. Даже если Поттер сможет пройти без амулета сквозь охранные чары, поисковая магия все равно быстро его обнаружит! Малфой бросился вниз, задевая по пути замерших на лестнице Рона и Чарли. Остальные стояли в гостиной, с озадаченными выражениями на лицах, они поднялись со своих мест и направлялись к лестнице. Драко пробежал мимо них к двери и выскочил на улицу.
Он осветил Люмосом всю площадку под окном их спальни. Он поскальзывался, дрожал и хлюпал носом, но продолжал шарить в снегу, лихорадочно отыскивая хоть какие-то признаки артефакта, который мог защитить его при выполнении этого самоубийственного задания. Через минуту Драко увидел слабый блеск серебра. Он схватил Гаситель и бросился в дом.
В зловещей тишине «Норы» огонь камина ревел оглушительно. Драко выкрикнул адрес кабинета Министра и, как только увидел в мерцающем свете людей, допоздна засидевшихся на работе, прокричал:
- ПОМОГИТЕ! Говорит Драко Малфой! За убийствами стоит Рудольфус Лестрандж! Гарри пошел, чтобы попытаться остановить его! Соберите всех, кого сможете, и отправляйтесь вот по этому адресу… НЕМЕДЛЕННО!!!
Драко бросил клочок бумаги с написанным на нем адресом в офис Министра и вылез из камина. Пижама промокла он растаявшего снега. Он дрожал, глаза затуманились. У него был самый таинственный из всех когда-либо существовавших артефакт, и палочка, равной которой не было в мире… И у него была любовь. Если бы у него была одна лишь любовь, он все равно пошел бы за Гарри, а с этими вещами можно было на что-то надеяться… и Драко ухватился за эту безумную надежду.
Он сфокусировался на кольце, пытаясь сосредоточиться на образе Гарри, и несколько раз старательно повторил про себя адрес. Драко аппарировал с тихим хлопком, и «Нора» замерла в первобытном молчании, терпеливо дожидаясь конца старого света… или начала нового.
Глава 66. Прекрасные крики.
Гарри Поттер аппарировал прямо на место - на плохо освещенную улицу в районе пакгаузов в маггловском Лондоне - и оказался в паре дюжин шагов от здания, в которое ему предстояло войти. Что бы он изначально ни планировал, только смерть могла удовлетворить бешенство, пожиравшее его душу. Он уничтожит этих людей своей безграничной яростью, и во многом они сами виновны в этом. Острая боль от предательства все еще жгла его сердце. Молли плела интриги против него вместе с Драко, а тот сговорился со Снейпом, Дулой и даже с портретом Дамблдора. Они собирались «остановить» его… как будто это им было под силу!
Он был мягкосердечным дураком, когда позволил себе влюбиться, а теперь ему надо избавиться от этого чувства раз и навсегда. За ту боль, которую он испытывал, кто-то должен заплатить… и в здании напротив три черных зловонных души ждали, чтобы их уничтожили, смели с лица земли, но сначала… сначала он заставит их помучиться, и их крики станут сладчайшей музыкой для его ушей.
---------------------------------------------------------
Рудольфус говорил шепотом, но в той тишине, которая стояла на заброшенном складе, остальные все равно услышали его:
