ненависть, отбросил обиды, в которые так слепо вцепился. Это была свобода… это было отпущение грехов. Только теперь он смог найти нужные слова. Гарри встал, блаженно улыбаясь. Сердце переполнялось любовью, которая была с ним всегда. Даже под пытками, даже под угрозой смерти, даже управляемый злыми силами он не утратил способность к любви, и его враги так и не смогли понять этого. Том Риддл сделал шаг назад, сбитый с толку его внезапным и спокойным сопротивлением.
- Я прощаю тебя.
Величавый образ Волдеморта трансформировался в подростка Тома, которого Гарри когда-то встретил в Тайной комнате.
- Что?! Что за лепет? Ты покойник, Поттер! Просто ты слишком глуп и слишком упрям, чтобы понять это! Я - БОГ! Я уничтожу тебя… а потом убью каждое ничтожное создание, которое ты любил в своей жалкой жизни!
Гарри спокойно покачал головой.
- Нет. Ты не сделаешь этого. Я не понимал, что он пытался сказать мне… Дамблдор. А он пытался объяснить, что упустил сам. Ошибку, о которой сожалел всю жизнь. Это беспокоило его до самой смерти. Теперь я понял. Мне очень жаль тебя, Том. Я прощаю тебя.
Том затрясся от бешенства и начал размахивать кулаками, его лицо покраснело.
- Я - ЛОРД ВОЛДЕМОРТ! Я давил каблуками своих ботинок младенцев… вырывал жизнь из невинных созданий и бросал заклинания настолько грязные, что приличные люди закрывали уши, когда они звучали! Я бессмертен! Вечен и постоянен! Я стал смертью, разрушителем миров! Как ты смеешь лепетать мне свое жалкое прощение? Как ты смеешь!?
- Том, никто не должен прожить жизнь, не узнав, что такое любовь. Никто не заслуживает такой участи. Ни ты, ни я, ни кто-либо другой. Маленькие дети часто многого не понимают. Дамблдор всегда был слишком занятым человеком, но он по-своему заботился о тебе. Если бы он знал, насколько ты был испуган, то попытался бы помочь. Он не был внимателен, и прежде чем понял это, ты вырос. И стало слишком поздно. Дамблдор всю оставшуюся жизнь чувствовал себя виноватым, зная, что если бы он уделил тебе больше времени, помог найти людей, которые искренне заботились бы о тебе, ты нашел бы любовь.
Том, брызгая слюной, во всю силу легких выкрикивал бессвязные обвинения:
- ЭТОТ ЖАЛКИЙ СТАРЫЙ ПРИДУРОК! ОН СЛЕДИЛ ЗА МНОЙ! УМРИ, СТАРАЯ СВОЛОЧЬ! УМРИ!! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! ТЕБЯ! ПОТТЕР! ТЕБЯ ЖДЕТ ТА ЖЕ УЧАСТЬ! ВОТ УВИДИШЬ! Я НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! Я УНИЧТОЖУ ВАС!! ВСЕХ!!!
Гарри спокойно выслушал эту тираду. Его глаза блестели от наворачивающихся слез, готовых вот-вот пролиться, - ему не было больно, по крайней мере, физически, болела его душа, к которой вернулась способность прощать и сострадать чужому горю.
- Твоя мама очень любила твоего отца. И она никогда не отказывалась от тебя в полном смысле этого слова. В душе она всегда любила тебя. Она умерла, Том. Твоя мама была уверена, что ты сыт, одет и что за тобой присматривают. Она обожала твоего отца так сильно, что не смогла без него жить. Она не хотела, чтобы ты пережил все несчастья и потери, что выпали на твою долю. Она не хотела, чтобы ты был одиноким. Она любила тебя. Она любила тебя достаточно сильно, чтобы отпустить.
- ЗАМОЛЧИ! ЗАКРОЙ СВОЙ ГРЯЗНЫЙ, ЛЖИВЫЙ РОТ! ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ! СЛЫШИШЬ?! ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ! НИЧЕГО!!
Том выдохся. Он прижал руки к сердцу и упал на колени. Из его груди раздавались странные звуки, казалось, будто его тошнит, но потом они стали тише, и Гарри понял, что это были рыдания. Том прижал ладони к глазам, запутавшись кончиками пальцев в прядях, свисавших на лоб.
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
- Я прощаю тебя. Ты был испуган. Ты разочаровался в людях. Я знаю, что значит бояться. Я знаю, что значит быть одному… во тьме. Я вырос без родителей и очень много времени провел в страхе, но потом нашлись люди, которые дали мне свою любовь, и я принял ее. Я люблю их. Я люблю даже тех, кто делал мне больно. Иногда я терпел, иногда нет. Я люблю их. И надеюсь, что их жизнь будет лучше. Я надеюсь, что они изменились и что они будут обращаться с людьми, которые зависят от них, лучше, чем со мной. Любовь ничего не требует взамен… она приходит, когда ты даешь ее. Я… я люблю и тебя. Не того, кем ты стал, и не то, что ты сделал, но я люблю человека, которым ты мог быть. Ты был особенным, очень сильным, ты мог очень много сделать… если бы кое-кто вовремя дал понять, что заботится о тебе. Я прощаю тебя… и я люблю тебя.
Очертания фигуры расплылись, его облик изменился в последний раз. Том Риддл стал черноволосым мальчиком, бледным и дрожащим. Гарри молча стоял и смотрел, как тот плачет. Он чувствовал, что в реальном мире в него опять ударил Круциатус, но здесь, в самом сердце Линии Души, это его не беспокоило. Здесь Гарри, наконец, обрел истинную гармонию с самим собой, и не было на земле силы, которая поколебала бы его уверенность в правильности происходящего. Маленький мальчик хрипло прошептал:
- Я не хочу умирать. Я должен жить вечно. Я боюсь. Там будет темно. Я не хочу умирать. Что там со мной будет? Куда я пойду?
Гарри, грустно улыбаясь, опустился на колени. Он стер слезы с его щек и пожал плечами.
- Не буду тебе лгать. Этого никто не знает - до тех пор, пока там не окажется. Мы все боимся темноты, но нельзя оставаться где-то вечно. Вечность - очень долгий промежуток времени. Не могу сказать с уверенностью, но думаю, что благодаря магии я несколько раз видел моих родителей. Когда меня охватывает страх перед смертью, я вспоминаю о том, что они ждут меня. Я не помню их живыми, но знаю, что они любили меня. Как и твоя мама, перед смертью они сделали все, чтобы я продолжал жить и был счастлив. Что-то получилось не идеально - как хотелось бы им, но я знаю, что так оно и было. Я совершенно не сержусь на них. Мне приятно думать, что когда-нибудь я снова их увижу. Кроме того… кто сказал, что там обязательно будет темно? Судя по тому, что мы знаем, там всегда должен быть свет.
Маленький мальчик вопросительно посмотрел на Гарри и не увидел на его лице ни обмана, ни хитрости. Тогда он, запинаясь, спросил:
- Ты… ты думаешь, что мама ждет меня? А мне разрешат остаться там, где свет, если я попрошу?
- Я говорил, что не буду лгать тебе. Я не узнаю этого, пока не окажусь там. Я точно знаю, что все мы должны когда-то умереть. Больше ничего. Там все будет иначе. Я могу предположить, что ты не будешь один. Даже в темноте будет не так плохо, ведь ты можешь с кем-нибудь подружиться. Если у тебя есть друг, жить становится легче… даже во тьме. И помимо всего прочего, мы же маги! Когда темно мы используем Люмос! Так ведь?
- Да, я знаю, как выполняется это заклинание. А ты будешь помнить меня?
Гарри рассмеялся и взъерошил волосы мальчика.
- Это я могу пообещать тебе наверняка! Я никогда не забуду тебя, Том. Я всегда буду помнить о тебе.
В ответ мальчик лишь грустно посмотрел на него. Слезы исчезли, но голос по-прежнему звучал тихо и нерешительно.
- Прости. Мне очень жаль, но я не могу ничего изменить. Я хотел бы остаться с тобой. Ты хороший. Думаю… думаю, мне пора идти, но… я буду скучать по тебе. С-спасибо, Гарри.
Поттер внезапно обнаружил, что его очень пылко обнимают, и ответил тем же. Мальчик дрожал. Он казался очень маленьким, почти прозрачным, и Гарри понял, что Том лишился своей телесной оболочки (если в этом мире снов что-то вообще могло быть реальным). Послышался нервный шепот:
- Кажется… кажется, я тоже люблю тебя, Гарри. До свидания.
- До свидания, Том.
Гарри понял, что остался один. Энергия, которая придавала ему силы, исчезла, и он почувствовал, что проваливается в темноту. Он больше не боялся, хотя и не знал, куда уходит и жив ли еще. Если это был конец, он надеялся, что снова увидит своих родителей. Дамблдора, Сириуса, Джинни, Гермиону… всех. Но больше всего (куда бы он ни направлялся) Гарри хотел как можно скорее снова увидеть Драко.
------------------------------------------------------
В считанные секунды к Драко вернулись его воспоминания. В полном объеме. Сначала он мог только вопить, потом издавал нечленораздельные крики и завывал, пока не выдохся окончательно. Теперь он прерывисто и тяжело дышал, а перед его внутренним взором бесконечной вереницей тянулись мучительные видения из прошлых дней.
