Он чувствовал зловоние той ужасной камеры, где его держали, боль, которая так часто пронзала его тело, снова казалась реальной. Он с ужасом смотрит на воспаленные следы от уколов на своих руках, чувствует тошноту, которая наступала после того, как он проглатывал сперму МакНейра ради короткого избавления от боли. Снова испытывал наступившую, в конце концов, тупую покорность, когда за ним приходили. Каждый день оборачивался новым кругом ада… Драко видел столько, что его уже ничто не могло испугать. Он безвольно следовал своей судьбе, пройдя ту точку, когда еще надеялся умереть. Он издавал соответствующие звуки, когда МакНейр вколачивался в него. Он притворялся, что реагирует на раскаленное железо и ножи, но его тюремщики поняли, что что-то изменилось. Что-то сломалось. Вот почему они выбросили его. Не столько из-за спешки, сколько из-за того, что взяли от Драко все, что смогли взять.
Если бы не было того рокового месяца в маггловском Лондоне, когда он был худо-бедно накормлен, подлечен и одет, то последнее изнасилование не пробудило бы его сознание. В его представлении каждый мужчина был порождением тьмы и ужасающей похоти. Любой из них только и ждал случая, чтобы наброситься и причинить боль, заставить плакать. Чтобы прижать и трахать, спокойно ли (при его вынужденном согласии), или жестоко, получая болезненное удовольствие от насильственного акта. Все они были одинаковыми. И кем же тогда был сам Драко, если хотел, чтобы Гарри делал с ним все это?
Гарри…
Гарри был в нескольких шагах от него.
Он ведь жил с этой болью раньше, терпел ее. И был вполне работоспособным долгое время, хотя и помнил все ужасы, которые пережил, пока Снейп его не вылечил. Он нужен Гарри, и он должен бороться, если хочет, чтобы у них оставалась хоть какая-то надежда на выживание. Драко постепенно подавлял ужас, охвативший его сознание, выискивая самые счастливые воспоминания о Гарри.
Гарри осторожно левитирует его с лестницы в кресло, предлагает руку, чтобы помочь встать. Гарри снова держит его за руку, избавляя от терроризирующих его сны кошмаров и воспоминаний. Гарри касается мягкими губами его губ в прохладной темноте их комнаты. Гарри несет его в кровать после нападения Долиша. Гарри лежит под ним, его лицо полно благоговения и благодарности за возможность касаться любимого человека. Гарри стал сосредоточением всего, что Драко любил и чем жил, и Гарри любил его всем сердцем. Душа Гарри, конечно, погибла бы, если бы Драко не сражался за нее.
Малфой приоткрыл один глаз и увидел тусклый свет лампочек в маггловском здании. Воспоминания об унижении и насилии мелькали перед его глазами, но он повернул голову и сосредоточился на Гарри.
Рудольфус Лестрандж стоял на коленях над его распростертым телом, бросая Круциатус за Круциатусом. У Драко не было палочки, но дядя стоял к нему спиной, значит, надо было попытаться.
------------------------------------------------------
Рудольфус Лестрандж быстро понял: что-то идет не так. Сначала его метка была отчетливо видна - такая же черная, как и в тот день, когда он получил ее. Но около минуты назад она начала тускнеть и, наконец, стала даже еще более блеклой, чем раньше. Что-то было ужасающе неправильным. Он бросал заклинание за заклинанием в тело Гарри Поттера, но этот ублюдок даже корчился не так уж сильно! Лестрандж собрался попробовать еще одно заклинание, когда случилось нечто невообразимое.
Поттер громко застонал и забился в судорогах, выгибая спину. Из его рта и носа выползла маслянистая чернота и медленно испарилась в неподвижном воздухе пакгауза. Тело безвольно обмякло. Рудольфус инстинктивно понял, что именно случилось, но все равно не мог в это поверить!
- Нет… нет… это… это просто… этого не может быть! Мой… мой Повелитель! Недопустимо! Невозможно! Ты… ТЫ, НИКЧЕМНОЕ, ДЕРЗКОЕ, НИЧТОЖНОЕ ОТРОДЬЕ!!!
В этот момент Лестрандж совершенно потерял самообладание. Его трясло, эмоции били через край. Умер. Его Повелитель умер. Поттер победил. Непостижимое стало реальным, и ему придется бежать. Темного Лорда не будет. На этот раз война действительно закончилась, без единого сражения. Все кончено.
Что-то холодное и опасное мелькнуло на краешке его воспаленного сознания. Такое оскорбление нельзя простить. Кровь за кровь, и если в мире не будет Темного Лорда, то в нем не будет и героя Светлой стороны.
- Очень хорошо, Гарри. Поздравляю. Я никогда не узнаю, как ты это сделал, но меня оно, черт побери, и не волнует. Ты отправишься в могилу вслед за моим хозяином! Прощайте, мистер Поттер!
Лестрандж прицелился палочкой в лоб Гарри, собрал всю свою немалую силу, и выбрал проклятие, которое должно было покончить со всем этим раз и навсегда.
- Ава… ААА!
Он смотрел вниз, пока до его сознания медленно доходила немыслимая боль, насквозь пронзившая тело. Кончик черного ножа Поттера выступал из его груди, с него медленно текла густая струйка крови, пачкая рубашку. Он почувствовал, как сердце, разорванное холодной сталью, панически дрогнуло в последний раз, и Рудольфус Лестрандж умер прежде, чем успел подумать о чем-то еще.
Малфой выпустил рукоять ножа и тело завалилось набок, оседая к его ногам. Руки были покрыты маленькими красными пятнышками крови. Драко хотел сжать Гарри в своих объятиях, кричать о любви, о том, что они теперь в безопасности, но не мог отвести глаз от вида крови на своих руках.
Он убил. Даже если это был человек, когда-то жестоко пытавший его, Драко все равно хотел бы, чтобы существовал другой способ. Когда ему было шестнадцать, он не нашел в себе мужества - ни чтобы убить, ни чтобы просить о помощи, и вся его жизнь изменилась безвозвратно. Сегодня ночью он лишил жизни человека, и даже если это было сделано ради Гарри и для спасения целого мира, у Драко скрутило желудок и голова шла кругом от того, что он только что совершил.
Его окровавленные ладони неконтролируемо дрожали. Он попытался вытереть их об пол, но только размазал кровь и ободрал кожу. Во рту стоял привкус меди, удушая его запахом смерти. Он убил. Это была реальность. Он зарезал человека.
Драко поспешно отполз к стене, подальше от Гарри. Как раз вовремя, чтобы как следует проблеваться, опустошая желудок от еды и желчи. Сквозь приступы рвоты прорывались всхлипы и слезы, прожигавшие горячие следы у него на щеках. Они капали с его лица вперемешку с соплями и желчью. Он так устал… Очень сильно устал. И тут Драко услышал какой-то шорох.
Гарри полз к нему. Его глаза были налиты кровью и расфокусированы, но на губах играла слабая улыбка. Драко на мгновение подумал, что это выглядит забавно. Он засмущался от мысли, что Гарри видит его таким: перепачканным в крови, с сопливым носом и мутным взглядом. Поттер подполз к стене и сел, опираясь на нее спиной. Он хрипло рассмеялся. Гарри сорвал голос, когда кричал под Круциатусами, и издаваемые звуки были похожи на скрежет, но Драко слушал его слова сердцем.
- Рад… что ты смог… сделать это, любимый. Жаль… что ты пропустил… вечеринку в моей голове. Хорошие новости. Темного Лорда… больше нет… есть только тот… кто надеется… что ты все еще любишь его.
Драко вытер рот и подбородок рукавом пижамы, высморкался и откашлялся, пытаясь перевести дыхание, потом подполз к Гарри и, втиснувшись между ног, прижался спиной к его груди. Движения Поттера были нескоординированными, резкими (сказывались последствия Круциатусов), и он не смог крепко обнять Драко, но тот сам теснее прижался к горячему телу, дрожа от холода и пережитых испытаний. От пижамы было мало толку в декабре, особенно в ночном Лондоне. Драко не волновало, что от прикосновения по коже бежали мурашки, он хотел быть рядом с Гарри. Он вдыхал запах его пота, слабый аромат «Норы» и дешевого мыла, которым Поттер всегда пользовался. Это был запах дома, безопасности и нормальной жизни - именно то, чего он так отчаянно хотел.
Драко закрыл глаза и тихо заплакал. Время от времени он шептал охрипшим голосом признания в любви, перемежая их горячечными извинениями за обман.
Гарри нежно гладил спутанные белые волосы, уставившись на дальнюю стену плохо сфокусированным взглядом, и пытался утешить Драко, насколько хватало дыхания.
- Все хорошо, любимый. Я… я понимаю. Я знаю, любимый. Я знаю. Ты пытался… пытался спасти меня. Несмотря на все, ты… ты пошел за мной. Я слышал тебя, любимый. В душе. Я слышал тебя. Ты… ты дал мне силу, любимый. Я, наверное, умер бы… если бы не ты. Я очень люблю тебя. Слышишь? Я люблю тебя больше всего на свете. Больше власти, денег, жизни… всего. Я люблю тебя, Драко. Навечно. Я люблю тебя.
Охранные чары, которые Гарри наложил на здание, разлетелись. Послышались крики и топот. В пакгауз
