Одна из стрелок, носившая имя «Рон», переместилась на отметку «в пути». Драко повернул голову в сторону кухни, когда в камине вспыхнуло зеленое пламя. Рон Уизли уверенно шагнул в комнату, отряхивая пальто и шепча заклинание, чтобы убрать грязь, оставшуюся после него на полу. На его лице была улыбка, которая сразу же исчезла, когда он увидел Драко Малфоя.
- Малфой.
- Пожалуйста, зови меня Др…
Это все, что он успел произнести до того, как кулак, напоминавший уменьшенную копию острова Уайт, прервал его, и после короткой яркой вспышки боли окружающий мир провалился в темноту.
-----------------------------------------------------------
- РОНАЛЬД УИЗЛИ! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!
Молли Уизли побагровела от еле сдерживаемого гнева. Рон ошеломленно посмотрел на нее:
- Но, мам… это Малфой! Я подумал, что он затеял что-то недоброе.
- С ЧАЕМ И ПЕЧЕНЬЕМ В РУКЕ?! Я ПИСАЛА тебе, что он здесь живет! Я предупреждала тебя, чтобы ты вел себя как следует.
- Я немного перебрал тем вечером. Я помню, как получил письмо, в котором говорилось, что ты очень хочешь, чтобы я приехал домой, хоть ненадолго. Наверно, я забыл про остальное… прости.
Молли пошла на Рона, который съежился и начал отступать, пасуя перед ее яростью.
- Ему предоставлено убежище! Ты нарушил эту традицию меньше чем за минуту после появления! Ты опозорил весь наш род! Если бы я не была уверена в том, что ты - мой сын, то поклялась бы, что в нашем роду не мог появиться такой болван. Ни с одной стороны! Слушай внимательно и запомни, Рональд! Если ты еще раз тронешь хоть волос на голове этого мальчика, я… я… НУ, ТЫ ПОНЯЛ! Не думай, что я забыла про порющее проклятие, которое частенько доставалось Фреду и Джорджу! Я могу применить его и к тебе, хоть ты и вырос!
От толчка деревянным половником в солнечное сплетение Рон упал на задницу и начал, запинаясь, извиняться:
- Черт побери! Ничего себе, мам! Фреду и Джорджу пришлось изобрести «онемей, задница», чтобы на следующий день после этого проклятия подняться с постели. Я же сказал, что сожалею, мам! Это же Малфой… что я должен был подумать? Этого больше не повторится, ладно?
- ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ПОВТОРИТЬ! А сейчас… Марш на кухню и присмотри за овощами! Мне нужно привести в чувство Драко. МАРШ немедленно!
Рон развернулся и поспешил уйти, сдерживая визг, когда Молли половником шлепнула его по заднице.
Гарри спустился вниз, беспокоясь за них обоих. Он осмотрел место происшествия. У Драко, по- видимому, был сломан нос, он лежал без сознания, к тому же кровотечение не останавливалось. Молли наклонилась и прошептала: «Эписки», и носовой хрящ с тихим хрустом встал на место. Она подняла взгляд на Поттера:
- Гарри, отправь его наверх и вытри ему лицо. Посмотри, сможешь ли ты убрать кровоподтеки, пока они свежие. Я пойду к Рону на кухню.
Гарри заклинанием поднял Драко с пола и направился в его комнату. Он не посмел испытывать характер Молли, пытаясь оправдать первую реакцию Рона, которая была весьма плохой, судя по лицу блондина. Главным образом он злился на то, что Рон уничтожил результаты лечения, законченного неделю тому назад. Да, Гарри понимал своего друга, его враждебное отношение к Малфою, но все равно Рон должен был сообразить, что если Драко находится в этом доме, одетый в вещи Перси, то, мать твою, волноваться не о чем!
Рон стал ходячей опасностью. Пресса называла его «Разрушителем», поскольку с начала своей карьеры в качестве загонщика «Пушек» он разбил метел и бладжеров больше, чем кто-либо другой за все время существования лиги, и отправил на попечение колдомедиков столько игроков, сколько не удавалось ни одному загонщику современности. Единственным оправданием был его спортивный азарт, и хоть он изо всех сил старался придерживаться правил, но все равно Рона нет-нет да и отстраняли от игры на какое-то время.
Вот и недавно он упустил бладжер, который полетел в охотника команды соперника, сломав тому челюсть и сбив с метлы. Бедняге повезло, что арбитр успел замедлить его падение заклинанием. Конечно, «для публики» все представили как несчастный случай, но, учитывая, что Рон редко упускал бладжер, это было расценено как попытка уменьшить число игроков в команде соперника.
Убийства Гермионы и Джинни надолго выбили Рона из колеи. Гарри провел много времени, помогая ему вернуться к жизни, и, когда война закончилась, Рон стал чувствовать себя гораздо лучше. Особенно после того, как ему вручили Орден Мерлина первой степени, так же как и Поттеру, за заслуги в финальной битве. Только самые близкие заметили, как изменилось с тех пор его поведение.
После выздоровления он начал сильно пить и не смог завести новых друзей. Даже товарищи по команде старались держаться от него подальше, не уверенные, что он не выйдет из себя, если кто-нибудь из них скажет ему что-то не то. Гарри очень хорошо знал, что Рон пил всякий раз, когда у него не было игры, а когда начинал пить, то всегда напивался. Он не был классическим алкоголиком, поскольку не имел зависимости от спиртного, но был запойным - из той категории пьющих, кто, начав пить, не мог остановиться и либо мало, либо совсем не контролировал себя. Неоднократно Гарри приходилось поддержать голову Рона над унитазом или мусорным ведром, пока тот попеременно то блевал, то оплакивал свои потери.
Его мысли всегда возвращались к Гермионе. В каком бы состоянии он ни пребывал, иногда по нескольку дней, он никогда не забывал ее. В школе он неизменно строил планы, как предложить ей сходить куда- нибудь, а на деле, в конце концов, ей пришлось вытянуть из него приглашение на свидание. Она идеально дополняла Рона, была сильной там, где он был слаб, и вдвоем они были больше, чем просто единый организм… Идеальные отношения. Он собирался сделать ей предложение после войны, когда смерть перестала бы висеть у них над головами, но этого так и не случилось.
Они охотились за пятым хоркруксом, и, после того как их всех чуть не убили во время поисков четвертого, Рон, закатив шумную ссору, заставил ее остаться дома. Гермиона уступила, потому что тот был сильно расстроен и признался, что жутко боится потерять ее. Гарри и Рон ушли и, вернувшись через неделю, узнали о ее смерти. Рон в течение нескольких недель был на грани самоубийства. После всего этого он стал жестоким и неумолимым врагом Пожирателей Смерти. Он несколько раз спасал Гарри жизнь. Только после того, как все закончилось и наступило время успокоиться, проявился весь нанесенный ему вред.
Гарри помнил все это, и ему было нелегко злиться на Рона, зная, какую боль испытывал его друг. Он опустил Драко на кровать, произнес несколько простых заклинаний, чтобы вытереть его и остановить кровотечение, а потом наложил несколько заклинаний посильнее, гарантирующих, что синяков не будет. Наконец, он произнес: «Энервейт» и разбудил Драко. Он уверил его, что тот в безопасности, и объяснил, что Рон просто взорвался, так же как и Гарри в свое время, и что этого больше не повторится. Драко взял книгу и решил, что лучше ему не возвращаться назад в гостиную и не настраивать против себя Рона, а остаться в комнате и почитать. Он мог подождать здесь, пока не будет готов ужин.
Убедившись, что Малфой в порядке, Гарри пошел вниз, чтобы повидаться с Роном. Он надеялся, что его приятель пришел в себя. Если Рон останется здесь на несколько дней, напряжение между ним и Драко могло стать еще сильнее, чем раньше, а это о чем-то говорило!
Глава 22. Сумерки вечерние и утренние.
За ужином все пребывали в подавленном настроении, в воздухе висело плохо скрываемое напряжение. Молли все еще злилась на Рона за то, что он ударил Драко. А Драко, в свою очередь, затаился, как мышь, почти не проявляя аппетита и целиком уйдя в себя. Гарри пытался как-то разрулить ситуацию, заводя разговор с ними обоими, но потерпел полное поражение; Артур сетовал про себя, что на работе на сей раз не случилось ничего хоть сколько-нибудь забавного. Совсем не идеальное настроение для семейной встречи, мягко говоря.
После ужина Гарри утащил Рона поболтать, а Драко вызвался помочь убраться на кухне. Артур собрал посуду со стола, Молли мыла ее со своей обычной скрупулезностью, а Драко проворно вытирал вымытые тарелки, вполне наслаждаясь участием в чем-то обыденном. Это было странное удовлетворение - делать что-то по дому без магии, подобно магглу. По крайней мере, результат его усилий был налицо… и он не
