образом, дело было сделано. Поттер осмотрел остальные повреждения.
Драко Малфой вздрагивал в своем дарованном зельем сне, и его лицо искажалось гримасой страха. Неясные слова срывались с губ, но Гарри не смог разобрать ничего, кроме «нет» и «пожалуйста».
Малфой был полностью обнажен, и Поттер не мог отвести взгляд в сторону. Выступающие ребра, закрытые глаза и отстраненное понимание того, что школьный враг лежит перед ним голый и уязвимый. Островок вьющихся темных волос ниже косточек бедер, резко выступающих из-за длительного голодания, сморщенная мужественность. Холод заставил гениталии блондина вжаться в тело, и это производило впечатление, будто он был едва ли не бесполым существом.
Гарри представил несколько ситуаций, включающих более очевидное доказательство его мужественности, и был застигнут врасплох пониманием, что Драко замерз, что он чего-то боялся даже во сне, и к тому же был покалечен его ботинком. Крошечная нить вины прокралась в его сознание, напоминая о том, что нападение было незаслуженным и жестоким, но Гарри быстро отодвинул эту мысль подальше. Поспешный Мобиликорпус - и он потащил Драко принимать ванну.
Драко Малфой появился здесь. Драко Малфой остается. Я собираюсь купать Драко Малфоя. Может ли этот день стать еще хуже? Быть может, мне просто плюнуть на все и выпотрошить себя ржавым гвоздем, пока Вселенная не приняла этот последний вопрос за вызов?
Глава 4. Выполнение эрекций... упс... инструкций.
Это поручение смутило его больше, чем какое-либо другое: искупать Драко, оттереть его, вытереть насухо и при этом быть осторожным. Казалось невозможным заливаться краской непрерывно почти полчаса, но выяснилось, что у него это очень даже получается. У Гарри кружилась голова от того, что ему приходилось касаться нежной, все еще лихорадочно горячей кожи Драко, переворачивать его и хорошенько тереть. В школе он держался за руки с девушками, целовался или обнимался, но ничто из этого не могло подготовить его к купанию голого парня… особенно если этим парнем был Драко Малфой!
Несмотря на все его старания, некоторые незалеченные ранки открылись и начали кровоточить, и Гарри пришлось наложить несколько известных ему слабых кровоостанавливающих заклинаний, чтобы вода в ванне хотя бы перестала краснеть. Она и так уже была грязной от нечистот, смытых с Драко, а теперь ему придется спустить ее и начать все заново! Это было противно во всех отношениях. Ну, по крайней мере, он почти закончил. И все, что осталось - это левитировать Малфоя из ванны и удерживать в подвешенном состоянии, пока он будет вытирать его.
Во сне свесив голову набок, Драко парил в воздухе в нескольких дюймах над полом. Гарри получил возможность хорошенько рассмотреть, каким стал младший Малфой. На шестом курсе Поттер все еще рос. Он перестал расти, вымахав больше чем на шесть футов; говорили, что его отец был почти таким же высоким. Малфой с первого курса был выше или, по крайней мере, не уступал Гарри в росте, но последние два года плохо отразились на нем, и сейчас он выглядел так, будто с того времени потерял тридцать или сорок фунтов веса.
В памяти всплыло неприятное воспоминание о том, как он изо всех сил пинал лежащее ничком тело, и Поттер снова прогнал его, заставляя себя как можно скорее покончить с вытиранием Драко. Гарри крайне необходимо было отвлечься от своих мыслей, пока они не завели его слишком далеко, и он принялся деловито промокать блондина полотенцем с головы до ног.
В затянутой пеленой пара ванной было вполне уютно, и Гарри немного расслабился, пока вытирал нежную, почти белую кожу насухо, старательно игнорируя вялый знак мужского достоинства, оказавшийся прямо перед ним. Это не мешало ему заметить, что даже в обмякшем состоянии его собственный член был немного больше, чем у Драко, но он отказывался останавливаться на этом замечании долее, чем на несколько секунд. Через некоторое время после того, как он принялся за дело, случилось что-то как неожиданное, так и совершенно ужасное, полностью уничтожившее его чувство отстраненности.
Гарри внезапно осознал, что его член натягивает ткань брюк, медленно наливаясь кровью и уверенно набухая, от чего доставляющее мало удовольствия возбуждение стало невозможно игнорировать.
- ТВОЮ МАТЬ!
Что, твою мать, со мной? Это… этого не может быть. Этонеправильноэтонеправильноэтонеправильно! Это та-а-а-к неправильно! Это же парень! …это Малфой! …он без сознания! …он, твою мать, весь изранен, как черт, и не в себе… что, черт возьми, со мной творится?!
Поттер быстро закруглился с высушиванием Драко, стараясь представить себе самые наименее чувственные картинки, до которых только мог додуматься.
Дохлые щенки! Голый Снейп! Филч в стрингах! Промежность Хагрида! Пожалуйста, пожа-ааалу-ууйста, Боже, сделай так, чтобы это прошло!
Гарри вполне осознанно действовал грубовато и отворачивался, когда, наконец, надо было вытирать пах Драко. Он пытался смотреть в сторону, но когда убирал полотенце, закончив работу, его сердце замерло при виде длинной темно-красной полосы, тянувшейся между ног Малфоя.
При виде этого Поттер запаниковал. Он повидал много крови, и сам пролил ее немало, убивая Пожирателей Смерти, но никогда… никогда ТАМ! У Драко текла кровь… из… он был… кто-то, должно быть…
Гарри хорошо знал, что делают со своими жертвами Пожиратели Смерти. Он внезапно понял, что это значит, и едва успел подбежать к раковине, как его вырвало. Он стоял, оперевшись на раковину, и все еще дрожал, хотя желудок уже успокоился.
Молли должна была знать. Она накладывала диагностические заклинания и конечно узнала об этом. Поттер наложил кровоостанавливающее на открывшуюся рану, надеясь, что больше оно не потребуется. Если бы кто-нибудь сказал ему неделю назад, что он будет купать Драко Малфоя и накладывать на него исцеляющие заклинания вместо проклятий, он тут же объявил бы этого человека сумасшедшим.
За последний год Гарри сделал много плохих дел. Он убивал и сгоряча, и хладнокровно, оставляя жуткие следы как предупреждение тем, кто носит метку Волдеморта. Люди, которых он убивал, сами были убийцами или, по крайней мере, пособниками убийц, и это для него было определяющим. Те, кто сдался в руки Министерства, становились для него недосягаемы, но кучка мятежников, затерявшаяся среди маггловского мира, должна была бояться его.
Беллатриса Лестрейндж была одной из них, она пряталась в заброшенном многоэтажном доме вместе с несколькими беглыми наемниками. Беллатриса когда-то убила Сириуса, при этом насмехаясь над Гарри, и именно Беллатриса напала на Джинни и убила ее на платформе 9 и ?. Поттер сравнял счет, когда нашел ее, но теперь она не смеялась над ним. Еще до того, как он закончил, она умоляла его о смерти, и Гарри, наконец, сделал ей одолжение.
На том месте, где он убил ее, не осталось никаких следов Темной Магии, потому что Поттер не пользовался магией вообще. Он пользовался ножом. Тем самым ножом, которым выпотрошил Волдеморта, хотя Беллатриса и не заслужила такой чести. Он потратил больше времени, чем рассчитывал, но подвесил выпотрошенное тело Беллатрисы к стропилам на ее же собственных кишках. В течение недели после этого случая более полудюжины мятежников сдались в руки Министерства.
Но при всей своей жестокости по отношению к бывшим Пожирателям Гарри никогда не причинял вреда тем, кто невиновен, никогда никого не насиловал и никогда никого долго не пытал, перед тем как убить. Тот, кто сделал это с Драко, заслуживал смерти. Хоть Малфой и не был невинным, но типа, который издевался над ним и сейчас ходил где-то рядом, даже нельзя было назвать человеком, поскольку он совершенно озверел и пытал только потому, что под рукой не было другой жертвы.
Когда Драко, наконец, проснется, Гарри придется расспросить его о произошедшем. Малфой лгал, когда сказал, что его ограбили, теперь юноша знал это наверняка. Тут были замешаны Пожиратели Смерти, и он хотел быть уверенным, что они никогда больше не смогут никому навредить.
Гарри ополоснул ванну и левитировал Драко назад в спальню. На этот раз он мягко опустил его на кровать и укрыл одеялом, чтобы ему было тепло. Ведь это было частью поручения Молли, правда? Вынужденная доброжелательность, только и всего. Тошнотворное чувство в желудке не исчезло, и неважно сколько раз он говорил себе, что не испытывает симпатии к Малфою. Наконец, подошла Молли, избавляя юношу от круговорота мыслей, каждая из которых была до крайней степени смущающей. Вслед за ней шла Поппи Помфри, и Гарри проникся взаимопониманием, увидев на ее лице отвращение.
- Гм! Ты не сказала, что речь идет о мальчишке Малфоев, когда вызывала меня, Молли. Я бы не стала спешить сюда в такой поздний час, если бы знала это. Если ты хочешь предоставить ему убежище - это твое
