только со мной неувязочка вышла.
— Что именно?
— Понимаешь, я — наркоманка. Так сказать, недуг времени.
— Ты?!
Женя смотрела на эту красивую, что называется, в самом соку девку и не могла поверить услышанному. Но не зря же рассказывал Буянов про то, что она провела ночь в морге.
Глафира томно потянулась. Остренькие грудки дрогнули, и розовые соски уставились прямо на Женю.
— Я не такая наркоша, как остальные, — продолжала рассказывать Глаша, — я, понимаешь ли, галлюциногенами балуюсь. Грибы употребляю… Специальные такие грибки — принял и полетел…
— Это типа ЛСД?
— Вот-вот.
— Но я не понимаю…
— …чего мне не хватает? Ты думаешь, мне нужен весь этот хлам? — Она обвела рукой комнату. — Для чего? Жизнь так быстротечна, а я должна размениваться на вещи. Ерунда. Не в вещах счастье. Они же сами меня учили… Родители! Понимаешь, сызмальства внушали: лучше быть бедным, но свободным, чем богатым…
— …и больным? — засмеялась Женя. Улыбнулась и Глаша.
— Ты бы оделась, — попросила Женя. Та молча натянула свою майку.
— Так лучше?
— Во всяком случае, не отвлекает от беседы.
— И они толковали, — продолжила Глаша, — ищи свою цель. Вот я и нашла.
— В галлюцинациях?
— А хотя бы и так? Знаешь, что я открыла? — Ну?
— Проводила небольшой эксперимент. Пыталась наладить связь с умершей.
— И удалось? — Женя задала свой вопрос спокойно, стараясь не выдать интереса.
— Можно сказать… Только нужно еще проверить. Одна удача может быть просто случайностью. Общалась с одной убитой девушкой… Специально в морг пошла. Попросила санитара оставить меня там на ночь.
— Неужели не боялась?
— Было маленько. — Глаша потерла лицо ладонью.
— И какую информацию ты от нее получила?
— Да в общем-то почти никакой. Она даже не знала, кто ее убил… или не захотела открывать. Просила отомстить. Умоляла просто!
— А может, это обычные галлюцинации?
Под влиянием дряни, которую ты принимаешь.
— Вот поэтому я и хотела проверить еще раз. Хотя и двух раз, конечно, будет мало. Эксперимент должен быть поставлен как следует.
— А не можешь ли объяснить мне подоплеку?
— Пожалуйста. Когда человек умирает, та энергетическая масса, которую зовут душой, не сразу исчезает, а некоторое время остается рядом с телом или где-нибудь поблизости. Тут нет никакой мистики, только физика и биология. Существует гипотеза, согласно которой все тела Вселенной пронизывает некая субстанция сверхлегких частиц наподобие электронов, позитронов, нейтронов и так далее. Однако эти частицы обладают не только энергетическим полем, но и несут информацию. Поскольку во Вселенной непрерывно происходит зарождение и умирание, то идет постоянный обмен информацией. Это схоже со всем известным круговоротом воды в природе. Так вот, пока тело не погребено, еще какое-то время, обычно в течение сорока суток, можно при наличии определенных способностей вступить в контакт с умершим.
— О каких способностях идет речь?
— О тех, которые в просторечии называют ясновидением. У иных людей они врожденные, к другим приходят в результате какого-нибудь экстремального события. Слышала, конечно, про Вангу в Болгарии? И таких примеров множество. Можно приобрести эти способности с помощью определенных тренировок, а можно и…
— С помощью наркотиков.
— Догадливая. Да, с помощью галлюциногенов. Вот я и пытаюсь…
— Но для чего?!
Глаша некоторое время молчала.
— Для чего? — переспросила она. — Как бы получше объяснить? Понимаешь… — Она запнулась, взяла недопитый стакан с виски, сделала глоток. — Обычная жизнь всегда казалась мне пресной, не скучной, а именно пресной! И постоянно, начиная с раннего детства, я чувствовала: есть рядом нечто управляющее мирозданием… Не физические законы, не религиозные догмы, а совсем другое. Родители мои увлекались туризмом и всегда брали меня с собой. И вот в полях, в лесу, у воды я отчетливо чувствовала присутствие некой силы, движущей всем и вся. Вот говорят: природа, природа… А что, собственно, такое — эта природа? Бог? Допустим. Но какой? У разных народов боги разные. В древности поклонялись Зевсу, Юпитеру… Богов имелась тьма, и каждый был ответственным за что-то конкретное: войну, земледелие, любовь… Потом на смену пришло единобожие. Но ведь окружающий человека мир практически не изменился. Можно допустить, изменился сам человек, а вместе с ним и религиозные воззрения. Но история и литература доказывают: человек остался прежним. Те же желания, те же поступки… Значит, религиозный опыт просто трансформировался, однако истина осталась за семью замками. Вот я и пытаюсь обрести истину. Лично для себя! Истину нужно искать, пока молодая. Вот я и ищу.
— Но ведь способы, при помощи которых ты ищешь эту самую истину, разрушительны. Ты можешь погибнуть.
— Ну и что?
— Как это что? Ты противоречишь сама себе. Ведь ты добиваешься откровения только для самой себя. Но откуда ты знаешь, где обретешь истину? Возможно, ты ищешь вовсе не там. Ты до сих пор никого не любила и сама ощущаешь свою ущербность. Не зря же спрашивала меня… Может быть, именно в любви, в семье твое счастье. А высокие материи… Мне это непонятно. Твои рассуждения напоминают восторг младенца перед мыльными пузырями. Они красивы, но эфемерны. Внутри пустота.
— Может быть, ты и права, — отчужденно сказала Глафира, видимо не желая продолжать разговор.
— Послушай, — внезапно спросила Женя, — та в морге, которая просила тебя отомстить… Как ее фамилия?
— Не знаю. Я не интересовалась.
— А какая она?
— Довольно красивая, если, конечно, можно судить по мертвому телу о красоте. Стройная, хорошо сложенная.
— Вержбицкая…
— Возможно. Не знаю. Тело и лицо… — Глаша судорожно сглотнула, — были изуродованы. Как представлю, что она пережила, — мороз по коже. Какая же все-таки гадина этот ублюдок, который ее!.. И знаешь, — неожиданно сказала она после паузы, — мне сейчас кажется, что я ее встречала.
— Встречала?!
— Вроде. Хотя, возможно, я ошибаюсь.
— Ты сразу это поняла?
— В том-то и дело, что нет. Только потом…
— А где?
— Я даже вспомнила. Понимаешь… — она запнулась, — неудобно рассказывать.
Женя молча ждала продолжения.
— Когда я… когда меня… Когда я вернулась в Тихореченск, мама сильно испугалась. За мою психику… Конечно, основания у нее были. Вот. И… — Глаша вновь потянулась за стаканом. — Переживала мать! И повела меня к психиатру. Он беседовал со мной… Расспрашивал… Фрейдистская чепуха. — Глаша поморщилась. — Вот у этого психиатра я и встретила эту девушку. Не то она ждала приема, не то пришла еще по какому делу. Короче, мы случайно столкнулись. Я, впрочем, не уверена, возможно, мне просто показалось. — Она потерла лицо ладонью. — Бывает, знаешь, такое чувство: вроде встречался с человеком, а на самом деле и не встречался. Я не уверена…
— Ясно, — сказала Женя, — ты с психиатром где общалась?
— Да в диспансере. Не домой же к нему ходить.
— Продолжаешь посещать его?
— Нет. Видно, он что-то сказал маме, разъяснил. Она не говорит, что конкретно… Давай закончим этот разговор. А ты чем занимаешься?
— Да в милиции. На практике.
— Нравится?
— Как тебе сказать? Рутина. Я начала заниматься расследованием убийства той самой девушки, которую ты посещала в морге. Потом следующее убийство.
— Тоже девушка?
— Нет, на этот раз парень, ее сутенер.
— Она что же, была проституткой?
— Похоже на то.
— Я видела… — Глаша осеклась, — какие-то смутные видения. Нечто вроде оргии. Мужчины, женщины… Это там, возле трупа. Еще хорошо запомнила ощущение чувства вины у этой… Но больше всего — жажду мщения. Впрочем, допускаю, что это просто бред.
