ИНТЕРВЬЮ С МОГИЛЬЩИКОМ
Странная девушка, странный рассказ. Теории Глаши показались надуманными. Скорее всего в основе лежит некая ущемленность, за-жатость. Даже парня у нее не было. Вот и результат — эмоциональная неудовлетворенность. Довольно типично. Впрочем, она не психиатр. Да, психиатр… Глафира утверждает, что встречала убитую именно у него, впрочем, неуверенно. Возможно ли? В диспансере сказали:
— Вержбицкая никогда не обращалась в данное заведение. Может, официально и не обращалась, а приходила на прием, так сказать, частным образом. Все возможно. А вообще жаль Глашу. Хорошая девчонка — и свихнулась. А может, все наладится? Дай-то бог.
Дома ее взгляд упал на небрежно брошенную на подоконник газету. Номер «Курьера», который вызвал такой переполох в милиции. Она так его и не осилила. Женя взяла газету. Взгляд снова наткнулся на собственное лицо на снимке. Ну и уродина! Что-то она хотела прочитать? Ах да! Рассказ этого смотрителя кладбища, Кувалдина.
Заголовок гласил: «Я видел это своими глазами!»
«Иван Иванович Кувалдин — человек, чей жизненный путь отмечен множеством препятствий и страданий. Он уже не молод, но крепок и подвижен. Смотрителем кладбища работает девять лет. Вот что поведал он главному редактору газеты „Курьер“ Александру Маковникову в эксклюзивном интервью:
«Работаю здешним смотрителем после того, как травмировался на производстве — потерял ногу, будучи составителем на железной дороге. Дело у меня не обременительное, я бы сказал, душевное. При покойниках состою, вроде присматриваю за ними. Богачевское кладбище — самое старое в Тихореченске. Основано еще в позапрошлом веке. Сейчас здесь почти не хоронят, если только по великому блату. Работы у меня, честно говоря, немного. Живу один в сторожке при кладбище. Домишко старинный, можно сказать, ветхий, однако для жизни пригодный. Имеется кое-какое хозяйство, куры, голуби.
— Все это очень интересно, но расскажите, не происходят ли на кладбище какие-нибудь странные события?
— Происходят, еще как происходят! Я уж и не знаю, что подумать. Последний раз странные, как вы говорите, события произошли чуть больше месяца назад, аккурат в ночь на первое мая.
— Какие же?
— Погода тогда стояла довольно теплая. Мне не спалось, на душе было тревожно. Вышел из дому.
— А вы не боитесь ходить ночью по кладбищу?
— Чего бояться? Дело привычное. Так вот, вышел я из дому, а перед этим глянул на часы — время подходило к полуночи. Сел, значит, на лавочку возле двери, закурил… Вдруг слышу: вроде голоса. Обычно на кладбище в это время мертвая тишина. Вначале думал: показалось. Прислушался. Точно, говорит кто-то. Потом паленым запахло. Костром то есть. Я, было, решил — мальчишки балуются. Хотя поблизости и жилья-то, считай, нет, иногда забредают пацаны. И чего их в это место тянет? Ладно. Взял я дробовик, патроны, солью заряженные, ну, думаю, если что не так, кому-то задницу солью нафарширую. Голоса вроде с южной стороны доносятся. Иду, фонариком посвечиваю. А нужно сказать, южная часть самая старая. Там вообще сто лет никого не хоронят. Вижу, огонь горит. Там, понимаете, очень сильно заросло кустами. И вот сквозь заросли проблескивает. Я так осторожно крадусь. Наконец приблизился. И слышу, вроде воет кто-то или песню поет. Но не нашу песню, не советскую. Меня холодом обдало. Подкрался, смотрю.
Там, между могил, прогалина имеется. Вот в этой самой прогалине костер горит. А возле него фигуры. Человек, может, десять, но не мальчишки, а взрослые. Тут я и вовсе труханул. Гляжу, женщины! Стали в кружок и воют, а может, поют по-своему. Жуть! Костерок света давал мало, но вижу: они — в чем мать родила. Тогда я и понял…
— Что вы поняли?
— Ясно что! Ведьмы! На шабаш собрались!
— Вы это серьезно?
— Вполне. Я и раньше слышал, что тут такое случается, правда, до сих пор не видел своими глазами. Ну что делать? И страшно, и интересно. Затаился, смотрю. Попели они, значит, таким манером, может, минут двадцать, потом взялись за руки и давай плясать. Визжат, воют… Тут появляется этот…
— Кто?
— Уж не знаю кто. Главный ихний… В длинном халате с капюшоном.
— Мужчина?
— Похоже. Они все упали на колени, вроде поклоняются ему. Потом и вовсе началось… непотребство.
— Что именно?
— Ну вроде случка. Непристойность.
— Что же, все с одним?
— Вроде этого. Я даже удивился — вот, думаю, здоровый мужик. Только это, конечно, не человек был.
— А кто?
— Я думаю — дьявол.
— Ну а дальше?
— Занимались они этим примерно час. Потом откуда-то достали еду, вино… Этот отрывает куски еды и каждой вручает. Та при этом ему руку целует, а потом… Потом, извиняюсь, в зад.
— Не могу поверить!
— Уж ваше дело.
— А женщины, они что, молодые, старые?
— Больше молодые.
— Красивые?
— Свету там мало было, лиц не различил. Окончания ждать не стал. Ушел потихоньку от греха подальше. Потом всю ночь спать не мог. А утром, когда солнышко поднялось, опять туда отправился. И знаете, что интересно? Ни одного следа не нашел. Вроде и не было ничего.
— Неужели ни одного следа? Так, может, вам приснилось?
— Если бы! Один следок все-таки имелся.
— Какой же?
— Голова черного козла! Отрезанная. В верхушку креста воткнута.
— И куда вы эту голову дели?
— Закопал. Что же ей, так там и торчать?
— А от костра следы?
— Я же говорю: больше ничего.
— И как вы это объясняете?
— Так я же сказал: ведьмы шабаш справляли. Чего тут непонятного?
— Допустим. А сегодняшнее убийство?..
— Их рук дело.
— Так зачем же им убивать молодого человека да еще голову ему отрезать?
— Это вы у них спросите.
— Но какая связь между этими событиями?
— Место одно и то же. Возле могилы этого француза. Вот вам и связь. Потом мне еще давно говорили, что место это нечистое.
— Как это понимать?
— Этот француз уж очень нехорошим человеком был. Колдуном. И возле его могилы частенько случаются разные странности.
— Какие, например?
— Вроде тех, о которых я вам рассказал.
— Кто же вам про это говорил?
— Сейчас уж и не припомню. Может, старый смотритель, который до меня тут был».
Итак, дорогие читатели, я изложил вам рассказ смотрителя кладбища И. И. Кувалдина слово в слово согласно записи на моем репортерском диктофоне. Достоверности ради хочу добавить: Кувалдин в момент интервью находился в изрядном подпитии. Однако не верить ему нет оснований. В наше время, когда ядовитым цветом распускаются разные нехристианские культы и секты, рассказ Кувалдина вполне может оказаться правдой. Не этим ли действительно объясняется зловещее убийство, о котором я рассказал выше? К сожалению, пока почти ничего неизвестно о личности убитого. Но «Курьер» обязательно будет вас информировать о развитии событий. Мы начинаем собственное расследование преступления, а от милиции, как нам кажется, сегодня толку мало.
Читайте свободную газету «Курьер»!» Женя отложила газету и задумалась. Как понимать этот бред? Ей показалось, даже сам редактор «Курьера» не поверил рассказу Кувалдина ни на грош. Дьявол, ведьмы… Чепуха! Как ни странно, после прочтения статьи она засомневалась и в собственной версии. Но факты! Вержбицкая убита и изуродована. И что? Либо это работа маньяка, либо действительно мафия убирает свидетелей, а пытается внушить, что это дело рук извращенца. То же и с Леонардо. Но татуировка под мышкой, рассказ его прадедушки, картины на стенах? Их-то специально не сымитируешь. А как относиться к странным речам Глафиры. Кавалеровой? Расстроенная психика или все же за этим стоит нечто реальное? Ясно одно. Надо еще поработать со свидетелями. Скажем, смотритель кладбища утверждает, что в навершие креста была воткнута голова козла. Ведь можно проверить. Говорит, что закопал ее? Пускай покажет место. Нужно, конечно, допросить его как следует. Пашке все равно делать нечего, он охотно отвезет ее. И никому докладывать не нужно.
ВЫЖИВАЕТ СИЛЬНЕЙШИЙ
«Очистить мир от скверны», — крутилось в его голове, словно некий пароль, дающий право на…