Женя уставилась в потолок, задумалась.
…Ну отдадут кассету. Так с нее наверняка сделают копии. Кстати, уверение, что кассета не будет обнародована, звучит смехотворно. Подумаешь, какие благородные мстители! Нет! Что-то тут не так. Для чего же все это затеяно?
Женя встала с кровати, подошла к окну. Решетка довольно хлипкая. Ставни со стороны улицы заперты на замок. В замочной скважине повернулся ключ, на пороге возник детина по кличке Борман. В руках он держал бумажный пакет и стакан с молоком. В пакете оказались два чебурека. Довольно кстати.
— Долго я здесь еще сидеть буду? — спросила Женя.
— Тебе же все растолковали. — Борман был явно не склонен к беседе.
— Книжку хоть бы какую принес, — сказала Женя ему в спину.
— Тут не библиотека, — хмыкнул Борман. — Ладно, посмотрю чего-нибудь.
Дверь захлопнулась.
Поев, Женя вновь улеглась на скрипучую кроватку и задремала.
Разбудили ее какие-то неясные звуки. Казалось, скреблись в углу.
«Неужели крысы?!» — испугалась Женя и приподнялась на локте. Но звуки неслись вовсе не из угла, а скорее от окна. Похоже, кто-то осторожно царапал стекло.
Женя вскочила с кровати и бросилась к окну.
— Кто там?! — крикнула она.
Шорох прекратился. Потом в щель ставней просунулась веточка.
— Да кто это?!
— Тише! — еле разобрала она чей-то шепот. Женя замерла, не понимая, что происходит.
Похоже, неизвестный за окном пытается отомкнуть ставни. Освободить ее хочет? Но кто это может быть?
Возня была довольно громкой. «И как он не боится быть обнаруженным?» — восхитилась Женя отвагой неизвестного героя. Ей почему-то казалось, что на помощь пришел Альберт Валеев.
Ставни распахнулись, и Женя узрела физиономию… Пашки.
Женя сложила ладони лодочкой, поднесла вплотную к стеклу.
— Ты как здесь оказался? — прошептала она. Пашка поднес палец к губам — молчи!
Потом он принялся за решетку.
Неожиданно Женя вновь услышала звук ключа, вставляемого в замочную скважину. Она, сделав зверское лицо, кивнула Пашке в направлении двери и метнулась к кровати. Вошел Борман.
— На вот, — протянул он Жене книжку. — Не знаю, подойдет ли? — Детина насмешливо улыбался. Женя глянула на обложку — «Родная речь» для 4-го класса. Идиот!
— Ну как? — ухмыльнулся Борман. — Годится?
— Большое вам спасибо. — Женя изобразила любезную улыбку.
— Вот и хорошо. Ну читай, читай, может, поумнеешь.
Когда дверь затворилась, Женя вновь бросилась к окну. Два раза стукнула пальцами по стеклу. Пашка открыл ставни. Окно выходило в заросли, за которыми виднелся дощатый забор. В руках у Пашки были плоскогубцы и отвертка. Не обращая внимания на гримасы Жени, он продолжал трудиться.
С решеткой Пашка справился довольно быстро, благо она вся проржавела и еле держалась, но с рамой пришлось повозиться. Наконец удалось ее выставить.
Женя кое-как протиснулась в узкое окно, Пашка подхватил ее и вытащил наружу.
— Ты как здесь оказался? — прошептала Женя, но парень, не отвечая, тянул ее к забору. Кусты предательски трещали, но, видимо, это была самая глухая часть усадьбы — кроме сирени, здесь ничего не росло.
— Через забор, — чуть слышно произнес Пашка. Он нагнулся, подставил спину. — Полезай! — Забор оказался не особенно высоким. Женя взгромоздилась на Пашку и довольно ловко перескочила через него. Следом перемахнул Пашка.
Машина стояла в двух шагах. Женя плюхнулась на сиденье, заработал мотор, и «копейка» понеслась прочь от злополучного места.
Оказалось, Пашка ждал Женю перед управлением. Но Женя села в «девятку» Маковнико-ва. Пашка поехал следом. Так он узнал о том, что с ними случилось.
— Куда едем?
— В управление. Нужно известить начальство. Хотя, откровенно говоря, мне не хочется этого делать.
— Почему?
— Я не верю, что нас действительно похитили. Уж больно все примитивно разыграно. И, самое главное, непонятно зачем.
Женя взглянула на часы и удивилась. Было всего три пополудни, а ей казалось, прошла целая вечность. Утреннее совещание, затем поездка с Маковниковым, пленение, освобождение… Что еще случится нынешним днем?
Против ожиданий в управлении ее рассказ произвел эффект разорвавшейся бомбы.
— Они нас уже известили, похитители эти, — угрюмо сообщил Буянов. — И о том, что тебя и этого придурка схватили, и о своих требованиях. Наглецы! Кассету им подавай! Ничего, сейчас они кое-что получат! Значит, говоришь, это произошло в «Семи сестрах»? Найти дом сможешь? Твой освободитель знает? Замечательно. Давай его сюда.
Пашка явился на глаза майора и доложил дислокацию.
— Поедешь с нами! — приказал Буянов. — Ты же на машине? Вот и отлично.
— Послушай, Белова, — уже в милицейском «рафике'», где кроме них ехали еще несколько милиционеров, спросил Буянов, — почему это с тобой постоянно что-нибудь случается? Это твое бегство… Как-то уж все очень просто. Появляется дружок, взламывает окно… — Буянов хмыкнул. — Ладно, посмотрим.
Кроме микроавтобуса уголовного розыска, следом ехал еще один, более вместительный, с омоновцами, замыкала процессию Пашкина «копейка». На въезде в поселок майор приказал остановиться.
— Далеко? — спросил он у подошедшего Пашки.
— Минут пять пешего хода.
— Отлично. Веди нас, Сусанин.
Редкие прохожие останавливались и с изумлением глядели на шедшую по всей ширине довольно узкой неасфальтированной улочки живописную группу омоновцев в камуфляже и с автоматами, милиционеров, а также двух штатских.
— Вот он! — Пашка издали указал рукой на дощатый забор. — Через него мы и перелезли. Тут зады усадьбы, а ворота выходят на другую улицу.
— Как думаешь, они обнаружили ваше бегство?
— Не знаю, — пожал плечами Пашка.
— Ладно, приступаем. Окружить дом! Омоновцы цепью встали вокруг забора. Майор подошел к забору, подтянулся, повис на нем, заглянул внутрь.
— Ни черта не видно, — констатировал он. — Сержант, ко мне! — скомандовал одному из омоновцев. — Твоя задача — перелезть через забор. Посмотри, как, чего… Давай!
Сам он подошел к воротам, громко постучал в них:
— Эй, хозяева! Есть кто дома?! Омоновцы напряглись и взяли автоматы на изготовку.
Буянов толкнул калитку, она оказалась не заперта. Он махнул рукой двум бойцам: следуйте за мной. В этот момент из-за забора послышалось громкое ругательство, затем короткая автоматная очередь, и вновь град ругательств.
— Что там? — крикнул Буянов, отскакивая от калитки и выхватывая пистолет.
— Кормушкин, что случилось?! — завопил командир омоновцев.
— Ничего особенного. Показалось, — отозвался из-за забора Кормушкин. — Кошка тут ходила…
— Ну, теперь таиться нет смысла, — произнес майор. — Я думаю, все уже зафиксировали наше появление. — Майор вошел в калитку, громко постучал в дверь дома.
— Эй, террористы! Молчат, — констатировал он. — На переговоры не выходят. А вот и Кормушкин. Ну что, прикончил кота?
— Так точно, товарищ майор. Выскочил на меня…
— Понятно. Доложи обстановку.
— Окно действительно выставлено. Комната пуста. Никакого движения не заметно.
— Взломать дверь. Тащи, брат, кувалду.
— Да тут и без кувалды несложно. Одного выстрела достаточно.
— Ну давай. Грохнул выстрел.
— Даже в замок попасть не можешь, — сказал майор с досадой. Он пнул дверь. Раздался треск.
— Вот видишь, — удовлетворенно сказал Буянов, — уметь нужно. Пуля — дура, сапог — молодец. Учись, Кормушкин! Ты и еще двое — вперед!
Омоновцы рванули в дом. Во дворе столпились омоновцы, а также местные жители, привлеченные стрельбой.
— Очистить территорию! — рявкнул майор. — Откуда тут публика? Кто звал?!
— Что происходит? — испуганно спросила пожилая женщина в повязанном до глаз платке.
— Операция по обезвреживанию террористов и освобождению заложников, — пояснил майор. — Просим не волноваться и покинуть территорию действий органов.
— Это мой дом! — заявила женщина.
— Ваш?! То есть как?!
— Обыкновенно, мой. И я не понимаю…
— А кроме вас, в доме кто проживает?
