- Тогда лицо оставь, а сам выметайся, - хихикнула Пенелопа, - Так вот, я думаю, что этот Андрес очень сильный человек сам по себе, но может он истинный, а в идеале так вообще сновидец…
- А это еще что за зверь?
- Сновидцы, это люди, проживающие в двух реалиях. Сон так же реален, как и явь. И сновидцы создают реальность в двух параллельных пространствах, здесь и во сне. Возможно, во сне они попадают в то пространство, которое занимают и истинные безумцы. Тогда это было бы очень похоже не латентную шизофрению, а она составляет большинство случаев, как мы знаем. У меня есть мечта найти путь туда. Пока я в самом начале.
- Это бред, - ван Чех порывисто встал, - На какую-то минуту ты меня убедила, но это бред.
- Люди принимаю наркотики, чтобы освободить свой разум и достигнуть других миров. Многие духовные практики обещают освобождение от этой реальности. А я просто хочу проверить свою теорию, - нервно отозвалась Пенелопа.
Она выглядела какой-то очень старой, от носа к губам пролегли глубокие складки, взгляд ее был печален и блуждал где-то не здесь.
- Я думала, хоть ты поймешь, - тихо сказала она в спину, собравшемуся уходить доктору, - Ну, нет, значит, нет.
Ван Чех встал, как вкопанный, и резко обернулся. Уже порядком стемнело, а света в кабинете не зажигали. Пенелопа опустила голову на грудь и согнулась, видимо, под тяжестью какой-то ноши. Из-за свесившейся прически был виден только острый детский подбородок.
Доктор долго смотрел на нее и почему-то начинал волноваться. Она верила в этот бред всем сердцем, но он чувствовал, что в самих логичных и стройных рассуждениях без шизофрении самого мыслителя не обошлось. Почему-то ван Чех улыбнулся.
- Иди, чего встал? - ласково и устало сказала Пенелопа, - Тебе домой надо. Тебя, небось, девушки заждались или друзья.
Ван Чех пожал плечами и что-то промычал.
- Ничего страшного, будет еще, - Пенелопа отечески ему улыбнулась, поднялась, похлопала по плечу и мягко выставила за дверь.
Глава 4.
Доктор Ван Чех быстро шел по больничному коридору. От очередного алкоголика у него болела голова. Но навестить Бонни было необходимо. Девушка очень радовалась его приходу. Активную терапию применять он пока боялся, все больше разговаривал по душам.
Доктор дернул дверь палаты Бонни. Дверь осталась закрытой. Обычно больных запирали, только если те открыто буйствовали. Бонни никогда особенно не буянила, тем более ни на кого не бросалась. Ван Чех сразу забеспокоился: мало ли больная заперлась изнутри, но потом вспомнил, что запоров внутри не было. Значит, под ручку что-то подсунули, чтобы дверь нельзя было открыть. Он дернул дверь еще раз, задумчиво. Из-за двери кто-то подавленно всхлипнул. Срочно нужно было что-то делать!
Ван Чех сбегал в подсобку, нашел прочную тонкую доску и железную болванку, из них он соорудил под дверью подобие рычага. Некоторые усилия принесли плоды, и петли с неприятным звуком поддались. Доктор вышиб дверь. В палате его ожидало диковинное зрелище: Бонни увидеть было нельзя, ее загораживал плечистый мужчина среднего роста. Мужчина не поворачивался, он замер.
- Стой, где стоишь, - спокойно сказал доктор, усилием воли пытаясь не выдать ни волнения, ни ярости.
Доктор смотрел только на затылок мужчины, а рукой шарил по стене. Нащупав кнопку, ван Чех ударил по ней кулаком. Тут же завизжала сирена.
- В палате номер 346 возгорание, администрации и врачебному составу срочно начать эвакуацию больных. Сохраняйте спокойствие. В палате номер 346 возгорание, - спокойно говорила сирена.
- Стойте, где стоите, - еще спокойнее проговорил ван Чех, он паниковал, что сейчас больной (судя по пижаме) сделает что-то с Бонни.
- Подними руки так, чтобы я их видел, - спокойно продолжал доктор. Сирена продолжала говорить. Мужчина поднял мощные сильные руки с широкими ладонями.
- Теперь на счет три два шага назад. Раз, два, три, - медленно считал ван Чех.
Тут сзади на него налетел кто-то, доктор упал, по стене что-то шлепнуло, и сирена затихла.
- Что тут происходит, доктор ван Чех? - волосы Пенелопы растрепались, глаза горели.
- Я сам еще не понял толком, - потирал ушибленные локти доктор, сидя на полу.
Пенелопа обвела взглядом разгромленную палату. Признаки борьбы были налицо. Постель смята, стулья перевернуты, стол сдвинут. На единственном стоящем стуле тихо завывала Бонни, руки ее были связаны за спиной. Рядом с выбитой дверью, валялась швабра, и стоял Андрес. Он хлопал глазами, как будто только что проснулся и не понимал, что тут происходит.
- Андрес, ты что тут делаешь? Что с Бонни?! - Пенелопа уже рычала.
- Я… я… я…
- Сволочь ты эдакая! Выйдешь из палаты, я тебе член руками оторву, понял?! - Пенелопа подлетела к больному и таскала его за ворот пижамы.
Андрес как-то сжался и мелко задрожал. Пенелопа толкнула его и фурией вылетела в коридор:
- Сестра?! - крикнула она и вошла обратно.
Ван Чех уже помогал Бонни растирать суставы. В палату влетела растрепанная медсестра.
- Итак, милая моя, - медленно начала Пенелопа, - Объясните мне, как это вообще возможно!
- Что? - медсестра не могла разобраться в происходящем.
- Вы знаете, что общение больных без контроля врача запрещено?
- Да.
- Вы знаете, что в ваши обязанности входит контроль за передвижениями больных без сопровождения врача?
- Да.
- Так какого лешего этот больной делает в чужой палате? - взорвался доктор ван Чех.
- Я не видела, как он прошел, - с достоинством ответила сестра.
- Уколите, пожалуйста, Бонни, - бросил доктор.
- Нет, - властно сказала Пенелопа, - Вы, доктор, будете сопровождать выход из стресса этой больной, а не препарат.
Ван Чех удивленно посмотрел на Пенелопу, она спокойно ответила ему взглядом серых глаз.
- Идем, Андрес, - тоном вдовствующей императрицы сказала она.
Ван Чех проследил, как Пенелопа толкает в спину Андреса, который полностью перестал соображать, где он находится.
Бонни подождала пока все уйдут, и уткнулась доктору в плечо.
- Ну, ну. Милая. Хочешь, пойдем, прогуляемся? На свежий воздух хочешь?
Бонни кивнула.
Доктор помог ей встать. Пришли уборщики и дежурная медсестра:
- Мы гулять! - сказал ван Чех.
На улице чувствовалось, что скоро лето. Доктор медленно вел Бонни по дорожке, та только икала, закусив губу. Доктору было непривычно идти медленно, он предпочитал высокую скорость передвижения.
- Я больше не могу, - Бонни грузно осела на ближайшую скамейку.
- Давай посидим, - доктор сел рядом.
Он хотел заговорить с больной, но не знал, как начать. По-хорошему, ей надо бы поплакать, но она упорно держала все переживания в узде.
