дольше секунды, когда мне исполнилось пятнадцать лет и мама решила представить меня Хозяйке. Наш разговор длился не более пяти минут, после чего я внезапно сообразил, что Хозяйка читает все мои мысли, страшно запаниковал и, объятый ужасом, потребовал, чтобы меня тотчас вернули в нормальный мир. Затем я целый месяц чувствовал себя так, будто меня раздели догола и тщательно препарировали. Поэтому, если хорошенько разобраться, моё нежелание связываться с Источником объяснялось, скорее всего, страхом перед его Хозяйкой...
На этот раз, против обыкновения, мы задержались в Безвременье дольше секунды. И дольше двух. И даже дольше десяти.
Мы с Дианой стояли у подножия холма, покрытого лиловой травой, по пологому склону которого к нам не спеша спускалась высокая рыжеволосая женщина, наряженная в ослепительно-белые одежды. Над нами сияло, отливаясь бирюзой, зелёное небо Безвременья...
Меня заколотил озноб.
— Диана! — прошептал я, хотя смысла шептать не было: Хозяйка всё равно слышала нас. — Что ты задумала?
— Хочу, чтобы ты поговорил с Дейдрой, — спокойно ответила она. — Я тебе не советчик, но она...
— Забери меня отсюда! Немедленно! — Эти слова я выкрикнул.
Диана покачала головой:
— Поздно, Эрик. Она уже знает все твои секреты.
Я в отчаянии застонал:
— Чёрт тебя побери! Почему ты не спросила моего согласия?
— Ты отказался бы.
— Конечно!
— Вот то-то же.
— Проклятье! — пробормотал я. — Проклятье...
Диана пожала плечами:
— Вот уж не понимаю, почему ты так расстроен?
«В том-то и дело, что не понимаешь, — угрюмо подумал я. — В том-то и дело...»
Мои мысли метались, как хищные звери в клетке, и чем больше я пытался обуздать их, тем больше их появлялось из глубин моего сознания и тем больше своих тайн я выдавал Хозяйке...
Наконец она подошла к нам, остановилась и внимательно поглядела на меня. Понимая, что мне уже нечего терять, я смотрел ей прямо в глаза — если не смело, то дерзко.
Как и в первую нашу встречу, меня поразило невероятное сходство Хозяйки с Дианой; и теперь, пожалуй, ещё сильнее, чем в прошлый раз, поскольку тут же находилась Диана. Обычно, если рядом поставить двух близнецов, можно легко отыскать между ними различия, незаметные глазу, когда они порознь, однако в данном случае всё получалось наоборот. Хотя у Дианы была другая причёска, и одевалась она иначе, но во всём остальном, что касается внешности, Хозяйка была её точной копией — вплоть до мельчайшей чёрточки, до самой маленькой веснушки на лице. На мгновение мне показалось, что в моих глазах каким-то странным образом двоится...
Хозяйка заговорила, и моё наваждение прошло. Голос у неё был такой же, как у Дианы, но слова она произносила совсем по-другому.
— Здравствуй, Эрик, сын Брендона, — сказала она. — Добро пожаловать в Безвременье.
— Здравствуй, — коротко ответил я, изо всех сил стараясь не заикнуться.
Хозяйка посмотрела на Диану, и её строгое лицо озарила тёплая, дружеская улыбка.
— Ты можешь идти, дорогуша. Я сама позабочусь об Эрике.
Диана кивнула:
— Хорошо. До свидания, Дейдра. Пока, Эрик.
— Пока, — машинально произнёс я.
Ещё раз кивнув и ободряюще улыбнувшись мне, Диана исчезла, будто растаяла в воздухе. Теперь мы с Хозяйкой были один на один. Я уже оставил попытки контролировать свои мысли и обречённо ждал приговора.
— Не будет никакого приговора, — мягко промолвила Хозяйка. — Я не судья, и функции возмездия не входят в круг моих обязанностей.
Я и не думал, что она будет судить меня по каким-то формальным законам. Но по совести...
— У тебя есть собственная совесть, — тотчас подхватила мою мысль Хозяйка, и мне стало по-настоящему жутко. — Я не вижу смысла подменять её своей. Ты сделал то, что сделал. Не скажу, что ты поступил лучшим образом, у тебя были другие возможности предотвратить катастрофу, и сейчас ты мучительно перебираешь их, горько сожалея и проклиная себя за то, что действовал слишком прямолинейно, бездумно, жестоко... Это и есть твоя кара — заслуженная и достаточная.
Я вздохнул и, опустив глаза, тупо уставился на носки своих башмаков. В моей голове всё перемешалось, она как будто разделилась на две части, и обе её половины истошно вопили, силясь перекричать друг друга. Единственное, чего я сейчас хотел, так это поскорее убраться отсюда — всё равно куда, хоть к чёрту на рога, лишь бы там никто не читал мои мысли. Я не мог понять, как адепты выдерживают общение с Хозяйкой. Или же они, вопреки заверениям моей мамы и Дианы, всё-таки умеют блокировать своё сознание? Хоть частично...
— Не в большей мере, чем ты, — ответила Хозяйка, отрицательно качая головой. — А я не могу отгородиться от их мыслей. Просто всё дело в сноровке. Привыкнуть к этому не так трудно, как кажется на первый взгляд.
Ну нет! Я ни за что не привыкну...
— Как знать, — сказала Хозяйка. — Ладно, пока с тебя хватит. Ты уже на пределе, а я не собираюсь испытывать твоё терпение. Что же до космической цивилизации, то не думаю, что ты нуждаешься в моих советах. Ответ в твоём сердце, просто прислушайся к его голосу и следуй его зову. А теперь прощай, Эрик. До встречи.
Если я и собирался ответить (что сомнительно), всё равно не успел бы. В следующий момент я уже находился на краю знакомой поляны в Сумерках Дианы, а вокруг меня резво прыгали пушистики, хватая посыпавшиеся на них с неба лесные орешки.
Никакого перемещения я не почувствовал. Наоборот, мне показалось, что с окружающим меня миром произошла удивительная метаморфоза — в мгновение ока изменился ландшафт, исчез холм, у подножия которого я стоял, лиловая трава превратилась в оранжевую, появились огромные деревья с пышной кроной, зелёное с бирюзовым отливом небо стало синим, а прямо передо мной возник опрятный двухэтажный дом с красной черепичной крышей.
Минуту или две я простоял на месте, справляясь с последствиями шока, полученного от общения с Хозяйкой, затем не спеша направился к дому.
Ещё издали я заметил, что входная дверь чуть приоткрыта. Мои многофункциональные часы показывали, что в Сумерках идёт третий час примы, то есть наступила условная ночь, но это ровным счётом ничего не значило. Морис уже бросил попытки приноровиться к дурацкому, по его мнению, распорядку дня и теперь ложился спать, когда его клонило ко сну, а в свободное от сна время бодрствовал. Я представил, как он обрадуется, когда узнает, что наконец-то может вернуться к привычному режиму в родном мире, во Франции XXXII века, на своей матушке-Земле, которую, наверное, уже отчаялся увидеть...
Я вошёл в дом, миновал переднюю и оказался в холле. Первой моей реакцией на увиденное было искреннее удивление. Как я успел убедиться за время нашего недолгого знакомства, Морис страдал лёгкой, но устойчивой формой сибаритства, в частности предпочитал спать в уютной затемнённой комнате, на широкой и мягкой кровати, желательно с периной, набитой лебяжьим пухом, — и уж никак не на узком диване посреди холла, да ещё в такой неудобной позе. Странно.
Это было последнее, о чём я подумал, после чего меня поглотил мрак беспамятства...
*
...Я очнулся и увидел ярко сияющие в ночном небе звёзды. Отсюда я сделал вывод, что лежу лицом вверх. Но где? И что, собственно, со мной произошло?
Чуть погодя, когда я начал ощущать своё тело, я понял, что не совсем лежу, а скорее полулежу в кресле с откидной спинкой — вроде тех, что установлены в самолётах или зубоврачебных кабинетах. По ассоциации я подумал о дантистах с их страшными бормашинами. Я ещё ни разу не попадал к ним в руки и попасть желанием не горел.
Затем я обнаружил, что небо надо мной вовсе не небо, а огромный сферический купол со светящимися точками разной яркости, которые имитировали звёзды.
Это больше похоже на планетарий, чем на кабинет дантиста, решил я. Интересно, что за шутку со мной сыграли? И, главное, кто?..
Тут меня объял ужас! Я не мог контролировать силы — ни Формирующие, ни свои внутренние колдовские ресурсы. Мои отчаянные попытки восстановить утраченную связь ни к чему не привели. На меня было наложено мощное заклятие!
Нет, это не шутка. Даже не злая шутка. Это хуже любых шуток. Это западня!..
Я ухватился за подлокотники кресла, чтобы подняться, и при этом нажал какую-то кнопку. Спинка вместе со мной приняла нормальное положение.
Уже без моего участия кресло совершило поворот градусов на девяносто, и в тусклом свете девяти свечей я увидел девятерых человек, восседавших полукругом за массивным столом метрах в десяти-двенадцати от меня. Все они были одеты в чёрные мантии, а на головах у них были остроконечные колпаки с отверстиями для глаз и рта.
— Эрик из Света, ты уже пришёл в себя, — произнёс человек, сидевший во главе стола. Что говорил именно он, я догадался лишь по покачиванию головы; его же искажённый голос звучал под сводами купола. — Теперь встань.
Я сделал было движение, но потом передумал.
— С какой стати я должен стоять перед вами? — холодно осведомился я, пряча свой страх за высокомерием принца королевской крови. — И вообще, кто вы такие?
Ответ был ошеломляющим по своей прямоте и недвусмысленности:
— Ты находишься перед судом Звёздной Палаты по обвинению в убийстве принца Ладислава из Даж-Дома. — Секундная пауза. — Что ты можешь сказать в своё оправдание, Эрик, сын Брендона?
Я, как ошпаренный, вскочил на ноги.
