на улицу с интенсивным трамвайным движением. Тренеры обратились к администрации: нельзя ли что-то сделать? В пять минут проблема была решена: гостеприимные хозяева поселили команду в удобные комнаты.
За обедом перед десертом нам подали пиво. Новички сборной удивились: спортсменам - пиво? Что поделаешь, здесь это традиционный напиток. Скажем, в рацион чехословацкой сборной пиво включено совершенно официально. Да и канадцы, насколько я знаю, балуются пивом даже в дни матчей. У каждого свои привычки: кто предпочитает компот, а кто пиво. Мы же потерпим с дегустацией знаменитого чехословацкого напитка до конца чемпионата.
- Меняю пиво на апельсин,- с улыбкой предлагаю официанту.
Он очень удивлен.
- Что-то я волнуюсь, как будто впервые приехал на чемпионат,- пожаловался мне Харламов, когда, пообедав, мы встретились у лифта.
- Да я и сам чувствую себя не в своей тарелке.
Мы замолчали, заметив приближающегося Сергея Макарова. Не стоило говорить о своих слабостях при дебютанте: если уж у нас нервы шалят, то что остается делать ему?
- Не забудь, вечером собираемся,- подошел к нам Петров.
Володю мы избрали своим партгрупоргом. Коммунисты и кандидаты в члены КПСС-а их в сборной девять человек - вечером говорили о том, что мы должны вести за собой молодежь, что главное - это сплоченность, что от нас зависит атмосфера в команде - она должна быть доброжелательной, ровной.
На следующий день, едва я проснулся, нагрянули гости. «Официальный визит» нанесли тренеры:
- Поздравляем, Владислав, с днем рождения!
За завтраком ребята преподнесли мне роскошный торт-изделие московских кондитеров. Спасибо!
Потом мы поехали на тренировку. Вышли на лед, смотрим - рядом с бортиком канадцы пристроились. Я узнал Дионна и Бушара - познакомился с ними в 76-м во время «шоу-даун». Дионн тогда Холечеку из трех две шайбы забил. Сильный игрок! Узнал Пэймана. Позанимавшись, мы остались посмотреть тренировку профессионалов. О них тут говорили много. Будто бы тренер Г. Хауэлл привез какую-то необыкновенную команду - боевую, молодую, подвижную. Тренировалась она действительно лихо, с задором. Вот, дескать, какие мы! Смотрите и бойтесь! Ну, мы посмотрели минут пятнадцать и поехали ужинать.
В этот же день состоялось открытое комсомольское собрание сборной СССР. На повестке было три вопроса: 1) Открытие XVIII съезда ВЛКСМ; 2) Задачи комсомольской организации команды и каждого комсомольца на чемпионате мира и Европы; 3) О редколлегии стенной газеты.
Я рассказал о съезде комсомола, который начался в Москве, напомнил о славных комсомольских традициях, бережно хранимых в нашей сборной. Мы приняли текст письма съезду, в котором обещали отдать для победы все свои силы, весь свой опыт, все свое мастерство. Потом выступили ребята.
- Перед нами лежит очень длинная и крутая дорога,- сказал капитан сборной Борис Михайлов.- Давайте договоримся, как одолеть ее. Я считаю, что главное- выдержка. Никаких обид и капризов! Особенно важно, чтобы хорошая обстановка была на скамье,- будем подбадривать друг друга, будем взаимно доброжелательны.
- Борис правильно сказал,- поднялся второй вратарь Александр Пашков.- Нам здесь никто не поможет. Все в наших руках. Станем дружнее, сплоченнее-тогда успех будет с нами.
- Надо играть так, чтобы, приехав домой, мы смело могли смотреть в глаза болельщикам,- добавил Валерий Васильев.
После этого разговора все особенно остро почувствовали: мы - команда.
О коллективизме, дружбе, сплоченности легко говорить. Произносят эти слова охотно, порой они становятся расхожими. А жаль. Коллектив, в котором люди живут без конфликтов,- это еще не дружба и сплоченность. Нужно пройти через серьезные испытания, чтобы люди поверили друг в друга. Для нас такие испытания начались сразу.
Только приехали, и заболел Цыганков. Как и шесть лет назад здесь же в Праге, его свалила жестокая ангина. Гена не мог голову оторвать от подушки- так ему было худо. Вместо Цыганкова на лед в паре с Фетисовым выйдет Билялетдинов. Но легко сказать - выйдет… Зинатула-дебютант, он и так волнуется, а тут ему говорят: будешь играть в первой пятерке.
- Я боялся сделать даже маленькую ошибку,- сказал он мне потом.- Ведь такие великие хоккеисты играли рядом. Это меня сковывало. Подумал: ну, все - пропал. И вдруг игра получилась.
А получилась она оттого, что прославленные спортсмены заботливо и внимательно отнеслись к новому партнеру, не скупились на похвалы, не корили за помарки. Петров, Михайлов и Харламов сразу преподали всем урок товарищества. Сколько еще таких уроков будет на длинном пути чемпионата… Урок мужества. Выдержки. Поражения. Победы!
Билялетдинов же сыграл в Праге настолько хорошо, что советские космонавты (а эти люди-я не раз убеждался- тонко разбираются в хоккее) после чемпионата назвали его лучшим спортсменом сборной и наградили своим «фирменным» призом - вымпелом, побывавшим в космосе.
- Это очень хорошо, что сейчас нам плохо,- повторяли все каламбур, изобретенный Харламовым. Матчи с аутсайдерами не дают расслабиться, закаляют характер сборной. Это имел в виду Валера Харламов. И следующая встреча не принесла удовлетворения - 7:4 с командой ФРГ. У меня снова не было согласованности с защитниками. Опять те же ошибки. Грустно нам всем, но ребята по-прежнему более всего дорожили атмосферой, созданной в команде: подбадривали друг друга, верили в то, что придем к своей игре.
- Крепись, Владик,- сказал мне Виктор Васильевич Тихонов.- Сколько ты сейчас пропустишь шайб, неважно. Главное, чтобы ты почувствовал игру.
Мешало волнение, рожденное ответственностью, желанием во что бы то ни стало добиться победы. Оно передавалось от игрока к игроку, сковывало нас.
…Перед отъездом в Прагу я сказал одному приятелю:
- Вот увидишь, мы выиграем этот чемпионат. Он с сомнением посмотрел на меня:
- Даже в лучшие для команды годы ты избегал таких обещаний.
А я был уверен! И другие ребята были уверены. Странно, да? Два года подряд мы уступали соперникам. Совсем недавно в Москве в матчах на приз «Известий» чехословацкие хоккеисты нанесли нам сокрушительное поражение. Казалось бы, на что надеяться? Но неудачи вызвали у команды желание доказать всем, что мы сильнее, что мы можем побеждать. Поражения не тяготили, а словно бы будили в нас какие-то скрытые силы. Так было с каждым. Тяжелый старт вызывал у ребят спортивную злость, мы становились грознее от матча к матчу…
Нам трудно давался каждый шаг на дистанции длиной в три недели. Не клеилась игра, хоккеистов преследовали травмы… Считается, что трудности закаляют человека. Но это правда, если смотреть им в лицо, если не хныкать, а идти на таран с болью и неудачами. Закаляют не трудности - преодоление их.
Я не обижался на защитников. Что толку таить обиды? Ребята и сами переживали не меньше моего. «Лучше подумай, как сыграть надежнее»,- сказал я сам себе. Попросил Тихонова дать упражнения на добивание шайбы. Тренер бросал, Михайлов добивал - он большой специалист по этой части.
Мне надо было поймать свою игру. Иначе говоря - обрести то внутреннее состояние, которое много лет верно служило мне. Ничего сверхъестественного - просто поймать, найти, ухватить свою обычную игру-ту, к которой я привык «с пеленок» и к которой - это, может быть, самое главное - привыкла команда, уверенная в надежности тылов…
