случае ошибки на Гидрометеоцентр будет нельзя. Во-вторых, журналисты — это все-таки писатели. Им недостаточно просто сказать: завтра случится то-то. Им нужно продемонстрировать изысканность и эксклюзивность логики, которая привела их к такому выводу. Кроме того, для убедительности прогноза в журналистике чаще всего необходимо продемонстрировать свою информированность, то есть доказать, что он опирается на знание, в частности на такое знание, которого нет у других. Наконец,
298
журналистика — это не наука, а потому в нее всегда необходимо вносить нечто «человеческое». А всё это требует пространства для изложения.
С учетом сказанного — взгляните в тексты газет и еженедельников, вслушайтесь в теле- и радиокомментарии. Вы увидите и услышите, что все они просто переполнены скрытыми и явными прогнозами. И
И тут все равны — бульварные СМИ и качественные, телевидение и печатная пресса. Никто не имеет первоначального преимущества. Информация и прогноз, этим в принципе исчерпывается содержание СМИ в той их части, которая делает их СМИ, а не просто кулинарными книгами, каталогами мод и сборниками слухов о звездах политики, спорта, бизнеса, искусства и маргинальных ответвлений от всего этого (политменьшинства, секс-меньшинства, бизнесменьшинства и т. д.).
Правда, прогноз в журналистике нужно не только уметь давать, но и уметь давать вовремя. Дашь раньше, чем он затребован аудиторией, его никто не заметит и только ты сам будешь знать, что предсказал что-то раньше других. Уж коллеги-то точно об этом не скажут, хотя вряд ли не заметят. Дашь прогноз позже времени — он превратится в банальность, известную всем.
А САМИХ ОТВЕТОВ (ПРОГНОЗОВ) ЕЩЕ КРАЙНЕ МАЛО ИЛИ ОНИ ЕЩЕ ОЧЕНЬ РАСПЛЫВЧАТЫ, НЕ УДОВЛЕТВОРЯЮТ АУДИТОРИЮ СВОЕЙ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ, ИНЫМИ СЛОВАМИ - НЕДОСТАТКОМ ОПТИМИЗМА (НЕ ГАРАНТИРОВАНО, ЧТО БУДЕТ ТАК, КАК ХОЧЕТ АУДИТОРИЯ) ИЛИ, НАОБОРОТ, ПЕССИМИЗМОМ (БУДЕТ СОВСЕМ НЕ ТАК, КАК ХОЧЕТ АУДИТОРИЯ).
Прогнозы можно давать и одновременно с другими, но при этом надо либо встроиться в прогностическую панель (встать в ряд с другими авторитетными прогнозистами), либо самому эту панель в своем тексте сформировать.
Если в вашей статье нет прогноза, выбросьте ее в корзину (хотя можно и напечатать, раз иного под рукой нет).
299
Прогноз — король аналитической журналистики. Как его грамотно составить? В общем-то это целая отдельная наука, требующая и отдельной книги. Даже если речь идет о журналистском (более вольном, или фривольном, и менее ответственном, чем у экспертов, прогнозе). Но все-таки несколько советов я дам. Разумеется, я не беру тот случай, когда кто-то просто располагает неизвестной другим журналистам, как сейчас модно выражаться, инсайдерской информацией.
УДАЧНЫЙ ПРОГНОЗ НЕВОЗМОЖЕН, ЕСЛИ НЕ ОПИРАТЬСЯ НА ПЯТЬ ОСНОВАНИЙ: (1) НА ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ, ХОТЬ В КАКОЙ-ТО МЕРЕ, ЗНАНИЯ; (2) НА ЗНАНИЕ ЛЮДЕЙ, ДЕЙСТВИЯ КОТОРЫХ ПРОГНОЗИРУЮТСЯ; (3) НА ЗНАНИЕ О ТОМ, ЧТО В ПОЛИТИКЕ, КАК И В ЖИЗНИ, НЕ СЛУЧАЕТСЯ НИЧЕГО НОВОГО, А СЛЕДОВАТЕЛЬНО, В ПРОШЛЫХ СОБЫТИЯХ НАДО ИСКАТЬ ОПОРУ ДЛЯ ПРЕДСКАЗАНИЯ БУДУЩЕГО; (4) НА ИНТУИЦИЮ И УМЕНИЕ РИСКОВАТЬ (В ПРОГНОЗЕ); (5) НА УМЕНИЕ ОТРЕШИТЬСЯ ОТ ЖЕЛАНИЯ СПРОГНОЗИРОВАТЬ ТО, ЧТО ХОЧЕТСЯ.
Однако большинство удачных прогнозов, появляющихся в СМИ, по моим наблюдениям, основываются все-таки на скрытом от аудитории и коллег знании более или менее точной информации относительно того, что случится (но и это, в конечном итоге, заслуга журналиста, доказательство его профессионализма, хотя и не в сфере собственно прогнозирования), а также на умелой компиляции чужих прогнозов, высказанных ранее, но прошедших незаметно для публики.
Для прогноза же в чистом виде, если иметь в виду ход политических процессов, главное — знания. В 2000 и 2001 годах вся наша пресса была переполнена прогнозами относительно того, кто победит в ходе Большой медийной войны — Путин или Гусинский, Путин или Березовский. И очень многие журналисты (и даже эксперты!) — писали и говорили: Гусинский, Березовский. Не исключено, что они просто выдавали (в виде прогноза) желаемое за действительное. Я же руководствовался простым, но фундаментальным знанием: государство не может быть слабее одного из субъектов, пусть даже очень мощных, внутри своей страны. Если оно слабее — оно рушится (а в момент прихода к власти Путина этого не было). А раз не рушится, оно победит других субъектов политики не то что по одиночке, но даже и в сово-
300
купности. Короче говоря: государство, пока оно есть, победить нельзя. Это дало мне основание для прогноза победы Путина (а он выступал в тот момент от лица государства) над Гусинским (это я писал и говорил открыто) и над Березовским (в силу понятных обстоятельств, здесь я обходился экивоками, которые, впрочем, сам Березовский прекрасно понимал), и прогноз оказался точным.
Другой случай — когда прогнозирование касается поступков конкретных людей. В августе 1999 года, после назначения Путина премьер-министром и фактически преемником Ельцина, я написал статью «Железная логика президентских загогулин», кстати, крайне понравившуюся моим друзьям и превосходным политологам Лилии Шевцовой и Игорю Клямкину, в которой дал, к сожалению, запоздалый, обратный прогноз. Суть его была в том, что все действия Ельцина, начиная с того момента, как он отправил в отставку Черномырдина, определялись поиском преемника (как актуальной сублимацией единственного его политического инстинкта — инстинкта личной власти). Если бы мне, писал я, пришло это в голову на полтора года раньше, насколько проще было бы предсказывать все действия Ельцина в
1998— 1999 годах. Но, добавлю сейчас, фундаментальных знаний не хватило. Мысль о том, что глава страны в последние годы власти думает только о продлении себя в преемнике, была нова для российской политики XX века (это теперь она — банальность), ибо реального опыта такой политики мы не имели (Горбачев вынужден был уйти гораздо раньше того срока, который отмерил себе во главе государства, и о преемнике даже не помышлял); не была эта проблема актуальной и для Сталина, Хрущева, Брежнева).
На этом пока всё. Я, безусловно, коснусь еще темы журналистского прогнозирования, когда буду рассказывать о том, как писать аналитические статьи. Там, возможно, обнажатся и новые повороты этой интереснейшей темы.
301
Я вновь, после рассказа о стандартных жизненных ситуациях, неизбежно отражающихся в журналистских текстах, и феномене времени в журналистике, возвращаюсь к собственно журналистским стандартам подачи материалов — к основным классическим жанрам, каковых четыре: информация, репортаж, интервью, статья. Последний жанр имеет два самостоятельных подвида — статья аналитическая и статья публицистическая. Каждый из этих жанров я разберу подробно. Кроме того, я расскажу о пятом жанре, складывающемся или, быть может, уже сложившемся сегодня благодаря телевидению, и отсюда проникающем и в печать, — о жанре игры, который в наиболее распространенных своих вариантах часто называется ток-шоу.
Начну с самого распространенного и простого — с информации.
Повторю ранее уже данное мной определение:
Информация —
Информация — это короткое (чаще всего) сообщение о только что случившемся событии; сообщение, являющееся новостью для аудитории данного СМИ.
Прежде чем уточнить это определение, соответственно расширив его через конкретизацию, сделаю несколько пояснений.
Прежде всего о новостном характере информации. В принципе, всякое короткое сообщение в СМИ на редакционном жаргоне называется информацией. Например:
«11 января состоится первое заседание Государственной думы нового состава».
