для него.
Белье себе Гарри приобрел сам. Ношеные, большого размера трусы кузена были той еще проблемой, отравлявшей жизнь мальчику уже несколько лет. Переодеваться в раздевалке школьного спортзала и бассейна каждый раз было мучительно стыдно. Поттер купил себе дюжину трусов разных расцветок, покроем напоминавших плавки. Гарри нравилось, как смотрелись такие трусики на других мальчиках, когда он искоса глядел на них в раздевалке. Новые купальные плавки он тоже себе приобрел на всякий случай. Вдруг в этой магической школе тоже можно будет плавать. Пусть не очень хорошо, но мальчик уже научился плавать благодаря школьным занятиям в бассейне.
Воспользовавшись моментом, когда ни дяди, ни кузена не было дома, а тетка возилась с шитьем у себя в комнате, Гарри примерил у зеркала в ванной не только костюм, но и белье. Мальчик, в принципе, остался довольным увиденным. Он был хоть и худеньким, но не дохлым. Руки и ноги из-за постоянных физических усилий украшали пусть не особо мощные, но мускулы. За последний месяц, почувствовав себя увереннее, Гарри перестал горбиться и это также пошло на пользу в плане его внешности. Темные волосы, конечно, как всегда непослушно торчали в разные стороны. Но, при желании, и это можно было посчитать симпатичным.
Свои очки Поттер тоже обновил. Хотя, когда продавец в «Оптике» предлагала Гарри разные варианты оправ для очков, он все же в конечном итоге остановился на старом варианте с большими, круглыми линзами. Видимо, мальчик просто привык к ним.
Иногда в эти августовские дни Гарри гулял по городку. Теперь он мог себе позволить купить самые разные сладости. Поттер объелся до тошноты всякой сладкой всячины, когда в первый раз после возвращения из Лондона очутился в кондитерской с целой пачкой денег в кармане. После этого мальчик быстро понял, что лакомства кажутся слаще, когда они недоступны или, по крайней мере, когда их мало.
А вообще-то Гарри очень сильно скучал. Ему жутко хотелось поговорить с кем-нибудь, кто знает магический мир, кто такой же волшебник, как он сам. Чаще всего Поттер вспоминал, естественно, о Драко. Несколько раз он порывался написать ему письмо. Возможно, его сова нашла бы юного волшебника даже только по имени. Они могли бы где-нибудь встретиться, поболтать. Но Гарри так и не решился написать.
Зато он реализовал другой свой маленький план. Он придумал-таки, что подарит тете Петунии перед отъездом в школу. Дело в том, что его тетка немного стеснялась своей длинной худой шеи, вечно кутала ее в шарфы, шейные платки и тому подобные вещи. А в одном из фильмов, который показывали по телевизору, Гарри видел у дамы, немного похожей внешне на Петунию, ожерелье из жемчужин, которое можно было намотать вокруг шеи в несколько рядов. У тети было и платье, которое выгодно бы смотрелось с таким украшением.
Ожерелье, которое нашел Гарри в одном из магазинчиков, оказалось сделанным из искусственных жемчужин, но выглядели они, как настоящие. Цена была приемлемая, и мальчик, не раздумывая, приобрел украшение.
Гарри за день до отъезда выбрал время, когда в кухне кроме них двоих с теткой никого не было и, достав из кармана джинсов обитую бархатом коробочку, протянул ее тете Петунии:
- Возьмите. Это вам подарок. Вы бывали добры ко мне. Если бы я раньше знал о своем наследстве… Впрочем, не важно. Я бы не хотел, чтобы вы затаили на меня обиду или еще что-то в этом роде.
Петуния, находясь в шоке, протянула дрожащие руки к подарку, раскрыла коробку. Когда она увидела, что там находится, на глазах ее выступили слезы.
- Не надо плакать, - заговорил растроганный Гарри, - все будет хорошо. Я завтра уеду в школу, а потом… Потом все будет хорошо… Я так думаю.
Как это ни странно, когда за ужином Гарри напомнил уже всем остальным членам семьи, что завтра он уезжает в школу и что ему надо быть до одиннадцати часов на вокзале «Кингс Кросс» в Лондоне, неожиданно для мальчика дядя Вернон вызвался отвезти племянника на машине. Пусть при этом он так и не лишился хмурого выражения лица. И дядя действительно отвез его в Лондон, не проронив за всю дорогу ни слова. Правда, высадил племянника за квартал до вокзала:
- Вон видишь в конце улицы... Это вокзал. Дойдешь сам. Я опаздываю на работу, некогда мне.
Вещей у Гарри было немного. Утром перед выходом из дома он оделся во все новое, вызвав у Дадли своим появлением в красивой одежде небольшой шок, только мантию Гарри положил в рюкзак к книжкам и пергаментным листам с чернилами. Там же на самом дне рюкзака под бельем лежала и сумка с монетами. А еще, конечно, у него в руках была клетка с совой. Груженый таким образом Гарри зашагал по направлению к вокзалу.
Проходя мимо сквера, что был уже почти возле самого вокзала, Поттер остановился, внезапно услышав знакомый голос. Эти интонации, эти чуточку более длинные, чем положено, гласные невозможно было с чем-то другим спутать. Это мог быть только Драко. Гарри присмотрелся, и в той стороне, откуда доносился голос, увидел блондина, частично скрытого листвой раскидистой липы. Рядом с ним возле лавочки, на которой сидели отец и мать мальчика, стоял небольшой кожаный чемодан. Драко, видимо, продолжая начатый до появления Поттера разговор, говорил, обращаясь к отцу:
- Объясни мне, папа, почему мы, маги, не можем воспользоваться каминной сетью или аппарировать, в конце концов, а должны ехать почему-то в поезде. Я ничего не имею против этого вида транспорта, когда мы находимся в мире маглов, но зачем это магам?
В голосе отца слышался металл:
- Сынок, ты никак не можешь понять главного. Быть Малфоем - это не значит иметь все самое лучше, не значит получать все без проблем, как, наверное, считают твои друзья и подруги. Да, мы пользуемся хорошими, качественными вещами, ценим комфорт и все в таком же роде, но не в этом суть, не это главное. Если возникнет необходимость, мы будем жить в самой скромной обстановке - пусть даже в сарае, но мы все равно останемся Малфоями, и не превратимся, к примеру, в Уизли. Быть Малфоем, это означает быть лучшим. Не обязательно самым богатым. Это означает быть самым сильным и самым умелым, быть самым умным и самым мудрым. Знать больше и понимать больше, чем другие. Быть лучшим на самом деле, оценивая себя самого с самых строгих позиций, а не потому, что нас считает лучшими кто-то другой или толпа.
Драко попытался что-то возразить, но отец одним жестом руки заставил его замолчать:
- Да, я знаю, ты стараешься. Я вижу и ценю. Но тебе над многим еще надо работать. А быть Малфоем означает, помимо прочего, еще и много работать. Работать над собой, прежде всего. Обрати внимание на свои эмоции. Совсем не плохо иметь их. Я не хочу, чтобы ты превратился в равнодушную ко всему куклу. Но плохо выставлять свои эмоции напоказ. Учись молчать и слушать, ибо только так ты сможешь чему-то научиться. Болтая без умолку по поводу и без повода, ты только приобретешь врагов. Теперь что касается твоего вопроса.
Отец Драко вздохнул, сделал паузу. Интересно, что Нарцисса, мать мальчика, во время разговора молчала, очевидно, признавая приоритет отца в воспитании сына. По крайней мере, в таких серьезных вопросах. Гарри слушал, затаив дыхание, оставаясь невидимым для семьи Драко. Мужчина тем временем продолжил:
- Да, я говорил об этом в кругу семьи и за ее пределами не один раз, могу повторить это снова. Да, я считаю величайшей глупостью сооружение этой дурацкой единственной в магической Европе железной дороги, которая и работает всего два-три раза в году. Если уж возникла проблема с прибытием большого количества магов в одно место в один день, то решить ее было бы легче сооружением специального многоканального камина или портала. Все это было бы в рамках традиций и не надо было бы тратить те деньги и магические силы, которых ушло на эту прихоть Министерства не меряно. Я уже не говорю о том, что несколько раз в году магловский вокзал на пару часов оккупирует масса волшебников. А еще они твердят о режиме секретности! Все это абсолютная правда и никуда от этого не уйти. Но мы уже проиграли эту битву. В прошлом проиграли. Эта дорога уже стала свершившимся фактом. Если ты, если я вместе с тобой, если мы проигнорируем этот факт, если прибудем в школу магическим способом, но не так, как остальные, о чем в таком случае станут говорить в магическом мире? Как думаешь?
Драко повесил голову. Судя по виду, он что-то там понимал, и ему было стыдно.
- А станут говорить, - не дождавшись ответа на этот риторический вопрос, продолжил отец, - что
