никогда не скрывал того, что она нравится ему как женщина. Это было ясно с самого начала — когда он присылал ей в офис розы и приглашал ее обедать. Нужно было быть слепой, чтобы этого не заметить.
— Как я понимаю, нежных чувств ты ко мне не испытываешь, — с кривой улыбкой сказал Джимии, нарушив затянувшееся молчание. Потом он протянул руку, взял со стола свой бокал и осушил его одним глотком. — Стало быть, тебе на меня наплевать?
Одетта покачала головой:
— Это неправда — и ты отлично об этом знаешь. На самом деле, я очень тебя люблю. Ведь ты сделал для меня столько хорошего — да и продолжаешь делать. Но мне нужна только дружба — в ее чистом, первозданном, так сказать, виде — и ничего больше. Ты же требуешь от меня того, что я не в силах тебе дать.
Джимми замолчал и молчал довольно долго, поглядывая на Одетту по-собачьи грустными глазами.
— Извини. Я понимаю, что мои слова могли показаться тебе излишне резкими и несправедливыми, — пробормотала Одетта, прикрыв веки. — Ты ведь такой интересный мужчина. Большинство женщин без малейших колебаний предложит тебе то, что ты хочешь. Но я… Я просто к этому не готова. Ты остановил свой выбор на человеке, который тебе не подходит. В принципе, я для тебя — чужая… Чужая, ты понимаешь? — Она замолчала и печально покачала головой.
Когда Джимми заговорил снова, голос у него был непривычно тихим:
— А я знаю, почему ты так говоришь. Ты себе не нравишься — и в этом-то все и дело. Но это пройдет, обещаю, и ты снова себя полюбишь. Я-то тебя обожаю, а это что-нибудь да значит, верно? И никакая ты мне не чужая. Я уже успел узнать тебя довольно хорошо.
— Согласна. «Чужая» — это слишком сильно сказано. Будем считать, что я — твоя приятельница. Но любовницей не стану никогда.
— Ну и что мы теперь будем делать? Насколько я понимаю, видеть меня тебе не особенно-то и хочется.
Одетта взяла бокал с вином и сделала глоток. Она начала уже успокаиваться, и ненависть к себе, к Джимми и остальному миру стала постепенно ее оставлять.
— Говорю же — давай останемся друзьями. Тогда и недоразумений между нами никаких не будет. Короче говоря, я считаю, что мы можем проводить вместе время.
— Как старые добрые приятели, да? — осведомился Джимми, слегка склонив голову набок.
— Да, как старые добрые приятели, — кивнула Одетта. Эта мысль неожиданно показалась ей очень разумной. — Никаких тебе пошлых ухаживаний, ужинов при свечах, разговоров о нежных чувствах…
Джимми рассмеялся своим громыхающим смехом.
— Знаешь что? Мне нравится эта мысль. Итак, решено. Мы будем вместе проводить время.
— За совместное времяпрепровождение!
С этими словами они со звоном сдвинули свои бокалы и выпили, после чего Джимми сказал:
— В таком случае выдвигаю конкретное предложение. Отчего бы нам не поехать на день рождения к Мунго?
— А когда у него день рождения?
— В день святого Георга.
— Стало быть, на следующий день после свадьбы моей кузины Мелани, — задумчиво произнесла Одетта.
— Между прочим, мы могли бы вместе поехать и на свадьбу вашей кузины тоже, — сказал Джимми. Заметив, что Одетта при этих словах едва заметно поморщилась, Джимми торопливо добавил: — Не беспокойся. Я буду вести себя хорошо. Ты можешь считать меня чем-то вроде своей подружки, если тебе так удобнее, или геем.
Одетта рассмеялась. В самом деле, почему не взять его с собой на свадьбу Мелани? По крайней мере, мать не станет подыскивать ей кавалера среди кошмарных приятелей братьев Тернер.
— Хочу попросить тебя об одолжении, — сказал Джимми, прерывая ее размышления. — Не могла бы ты проводить время также и с моей Уинни? Стоит ей пожить здесь еще неделю, и бедняга Нельсон наверняка сбесится. Уж если тебе не хочется везти ночевать к себе на мельницу меня, то отвези туда хотя бы мою собаку…
Когда Одетта с сидевшей у нее за спиной в коробке собачкой подъехала на мопеде к ферме, в окнах горел свет. Было ясно, что Сид вернулась. Одетте не хотелось сейчас ее видеть. Ей нужно было о многом подумать и, помимо всего прочего, как следует выспаться. Ночь, которую она провела у Джун, была на редкость беспокойной.
Стараясь, чтобы ее не было видно из окон фермы, Одетта выключила мотор, слезла с мопеда и тихонько покатила его мимо гаражей к мельнице. Поскольку было темно, она не заметила стоявшего во дворе серебристого «Мерседеса», на переднем сиденье которого дремал шофер.
46
Одетта хорошо помнила, когда ею овладело теплое чувство к Джимми Сильвиану. Это произошло утром в воскресенье, когда она проснулась и услышала посапывание Уинни, спавшей рядом с ней в постели. Каким-то непостижимым образом Джимми удалось с помощью этой собачки передать ей свою доброжелательную энергетику и внушить мысль, что он о ней помнит. Хотела она того или нет, но Джимми отныне вошел в ее жизнь.
Хотя ее сердце болело по Калуму все меньше, она не могла отделаться от ощущения, что этот кошмар может возвратиться. Гладя спаниеля по голове, она подумала, что общение с Джимми станет для ее психики своего рода благодатной терапией, которая позволит ей успокоиться и привести свои чувства в порядок.
Это воскресенье именовалось еще и Днем матери. Вспомнив о состоявшейся у них с Клод беседе, Одетта ощутила чувство вины: она опять мысленно обвинила мать в эгоизме и бесчувственности, хотя сама даже не удосужилась спросить, как она себя чувствует.
Приняв душ и надев спортивный костюм, Одетта побрела на ферму. Сид, судя по всему, еще спала. Дверь дома была заперта, шторы на окнах опущены, а ключа под порожком не оказалось. Одетте не терпелось узнать о том, как у Эльзы прошли роды, но она понимала, что, прежде чем Сид протрет глаза, может пройти несколько часов.
Поэтому она, взяв с собой Уинни, отправилась на пробежку.
С Сид она столкнулась, когда возвращалась на мельницу. Та, обряженная в шелковую пижаму, шаркающей походкой направлялась к ней.
— У меня похмелье, — сразу же сообщила она.
— Рождение ребенка обмывали, да? — спросила Одетта.
— Что такое? — удивленно спросила Сид, но потом, словно о чем-то вспомнив, небрежно помахала в воздухе рукой и сказала: — Ах, ты об этом… Кстати, у меня есть для тебя несколько фотографий. Эта Флоренс такая смешная…
Судя по ее тону, появление на свет Флоренс не слишком взволновало Сид. «А может быть, — подумала Одетта, — она еще не освоилась с мыслью, что стала бабушкой. Вероятно, для рок-звезды это не так-то просто».
Уинни носилась вокруг ног Сид, обнюхивая ее сапоги.
— Чья это? — поинтересовалась Сид, ткнув в спаниеля пальцем.
— Это собака Джимми, — сказала Одетта, виновато склонив голову. Конечно же, прежде чем привозить Уинни, ей следовало посоветоваться с хозяйкой. — Он попросил за ней приглядеть.
— Он что же, уехал?
— Не в этом дело. Его собаки не ладят друг с другом, вот я и решила оградить Джимми на некоторое время от собачьих истерик.
— Как это на тебя похоже! — скривив рот, заметила Сид. — Отказалась от прекрасного щенка
