разницу?»
«Ах, простите-простите, ничего, что я рядом сижу? Профессор, не могли бы вы напомнить нашему супермену, что слава — это еще не все?»
«С удовольствием, мисс Уизли. Поттер, вам сообщить оценку за вашу семестровую контрольную?»
«Сэр, это нечестно. Где мужская солидарность? Джин открыто вербует вас на свою сторону, а вы…»
«Я исключительно на своей стороне, Поттер. Будьте любезны заткнуться и закончить работу»
«Ладно, ладно, вот натравлю на вас обоих Гермиону…»
«Насколько я знаю мисс Грейнджер, она вам еще и добавит. Поттер, мы здесь до утра будем препираться?»
«Все, молчу»
И тремя движениями распустил остатки клубка. Джинни вздохнула.
«Позер…»
«Ну, есть немного, — неожиданно легко согласился Поттер, — давай уже назад… Профессор, вы сможете выбраться самостоятельно?»
«Э-э- э…»
Снейп растерянно оглянулся в поисках выхода. Но не успел испугаться, как легкий толчок выбросил его из искристого сумрака обратно в теплую постель. Он невольно выгнулся, вбирая воздух вновь обретенными легкими — кажется, ТАМ и не дышал вовсе — открыл глаза и обнаружил физиономии трех гриффиндорцев, взирающих на него с одобрением и интересом.
— С возвращением, сэр. — Поттер. Так и сияет, улыбка до ушей. Черт, до чего же непривычно… — Представь, Герм, профессор в пять минут разобрался, под конец даже подсказывать не приходилось.
— Гений, что тут скажешь. — Гермиона.
— Пятьдесят баллов Слизерину. — Рыжая Уизли. — А что, я староста, имею право.
— Ну и кто из нас позер? — передразнил Поттер и получил в ответ многообещающий прищур.
— Позже поговорим. Считай, приятный тет-а-тет ты себе обеспечил. Все, мне пора. Утро уже, не дай бог, мама заглянет поправить мне одеяльце.
— А поцелуй на прощание?
— Вечером поцелую. Надолго запомнишь. Пока, Герм. Увидимся, профессор.
И с тихим хлопком исчезла с кровати. Снейп с наслаждением вытянул ноги. Поттер вздохнул.
— Ну вот. У всех девушки как девушки… Ладно. Срочных дел нет, неприятностей больше не предвидится. Предлагаю разойтись и досмотреть сны. Имеем полное право спать до обеда. Заслужили.
— Надо же, в первый раз в жизни я с вами согласен, Поттер.
— Ну тогда-а-а-ах… — зевнула Гермиона, — спокойного э-э-э утра.
Снейп проводил ее глазами. Повернувшись к Поттеру, обнаружил внимательный, без капли недавнего веселья взгляд. Парень все еще сидел на краю кровати, держа его за руку.
— Я не стал пока уничтожать татуировку. Опасности теперь в ней нет, но сама она может еще пригодиться.
Не отводя взгляда, зельевар медленно кивнул.
— Согласен. Это неприятно, но избавит от вопросов.
Пауза.
— Как вы себя чувствуете, сэр?
— Неплохо. Вашими стараниями.
Мальчишка бесцеремонно откинул одеяло и положил ладонь зельевару на живот. В жесте не было ничего интимного, тем не менее Снейп напрягся.
— Поттер, вы хотя бы разрешения спросили.
— Простите, но когда это целители спрашивали у пациента разрешения на проведение диагностики?
— Вы мой ученик. Я не привык воспринимать вас в ином качестве.
— Понимаю. Но боюсь, у вас нет выбора. Поднимите руку.
Рука немедленно затряслась, и Снейп поспешно уронил ее обратно. Поттер усмехнулся.
— Сэр, за последнюю неделю мне довелось наблюдать вас, что называется, во всех видах. Вам не кажется, что после такого стесняться просто глупо? Завтра мы займемся вашей нервной системой. Кстати, вы ее и без непосредственной помощи Волдеморта порядком потрепали. Иметь в тридцать восемь лет столь изношенное сердце просто неприлично.
— Не вам рассуждать о приличиях, Поттер.
— Угу. И двадцать баллов с Гриффиндора.
Зельевар вздохнул, гася закипающую злость.
— Поттер, вам обязательно надо ругаться со мной в пятом часу утра?
— Простите, сэр. Привычка. Гермиона колола вам вечером восстанавливающее?
— Да, — и поспешно добавил, — думаю, на данный момент мой организм потребил достаточно зелий.
Поттер понимающе ухмыльнулся, и Снейп отвел взгляд, отчаянно стараясь не покраснеть. У мальчишки хватило такта промолчать. Он поправил одеяло и встал.
— Что ж, все остальное подождет до вечера. Вам… помочь уснуть, профессор?
— Спасибо, сам справлюсь.
— Как скажете. Приятных снов, сэр.
— Да, вам того же, Поттер. — Помолчав, едва слышно добавил, — и… спасибо. За все.
— Не за что, — донеслось с дивана, — можно сказать, в расчете, профессор.
— В расчете будем, когда я полезу ради вас под круциатус.
— Сэр, вы лезли под круциатус, даже когда моей жизни ничего не угрожало.
— Это другое…
— То же самое. Глупо считать, кто кому сколько должен. Мы оба живы — это главное. Поговорим утром, хорошо? Спать хочется, спасу нет.
— Только один вопрос, Поттер, — помолчал, собираясь с силами, — вы уверены, что Альбус… директор Дамблдор… сознательно принес меня в жертву?
Тяжелый вздох в ответ.
— Я убью Гермиону. Просил же не поднимать эту тему до разговора со мной.
— Я давно уже не ребенок, Поттер. Ответьте на вопрос.
— При одном условии, сэр. После этого вы позволите мне применить Наведенный Сон. Кошмары не способствуют выздоровлению.
— Это мое дело.
— Тогда увидимся утром.
— Поттер, вы… — Стоп. Не время демонстрировать деканские замашки, мальчишка не на отработку явился. Да и мальчишка ли? Образ импульсивного, недалекого гриффиндорского героя оказался обманкой, и старая модель отношений уже не годится. Теперь либо на равных, либо никак. — Хорошо, Поттер, делайте что хотите, но мне необходимо знать, — и через силу, — пожалуйста… Гарри.
Зашуршала мантия, скрипнул диван. Парень снова сел рядом и твердо посмотрел зельевару в глаза.
— Вы уже знаете ответ на свой вопрос, ведь так, профессор? Но раз уж вам требуется мое подтверждение… Да. Он сделал это сознательно.
Все. Снейп до последнего надеялся, что это какая-то безумная ошибка, но теперь все. Поттер. Высшая инстанция. Смешно. Отчего же так режет в глазах, и каждый вдох дается с трудом? Зажмуриться, не пропустить подступающие слезы… Поздно. Давеча рыдал в объятиях Грейнджер, теперь же рядом и вовсе тот, кого ненавидел годами. Грозный профессор зелий на самом деле — жалкий хлюпик. Высший пилотаж.
Поттер не стал лезть с утешениями, просто сидел рядом и молчал, ожидая, пока учитель справится со своей слабостью. За это Снейп был от души ему благодарен. Когда слезы прекратились и выровнялось дыхание, зельевар нашел в себе силы дотронуться до руки ученика и встретить его взгляд.
— Спасибо… Гарри.
Поттер печально покачал головой.
— Хотел бы я прописать вам отсутствие волнений, но, похоже, это нереальный рецепт. В оправдание директора могу сказать, что у него практически не было выбора. На кону стояла еще одна жизнь. Дамблдор всегда до последнего старается избежать жертв. Думаю, ему тяжело далось такое решение.
— От этого, знаете ли, не легче… Могу я узнать, чью жизнь предпочли моей?
— Это долгий разговор. Сейчас половина пятого утра, и мы оба устали. Давайте спать, профессор.
— Для вас — Северус, Гарри, — и сам удивился, насколько легко далось неожиданное решение.
— Северус… — словно на вкус пробует. Задумчивый взгляд, растерянная улыбка. Мальчишка. С опытом и мудростью старца. Будь проклята война… — Северус. Странно…
— Странно называть учителя по имени? С Люпином в этом отношении вы, кажется, не испытываете проблем.
— Странно думать, что вы мне доверяете. Спасибо, сэр… Северус. Это многое для меня значит.
Снейп кивнул, прикрыл глаза и ощутил, как теплая ладонь уже привычно легла на лоб.
— Знаете, — тихо, почти шепотом, — когда мне было шесть, мама возила меня в Биариццу. Самая счастливая неделя в моей жизни. Мне снилось это в прошлый раз.
— Наведенный Сон лишь дает вам доступ к положительным эмоциям, которые вы испытывали в прошлом. Воспоминания вы выбираете сами.
Яркое полуденное солнце. Черноволосый мальчик с повязанным на голове платком сидит на самой кромке прибоя, сгребает ладошками мокрый песок. Волна ласково щекочет детские пятки.
— Вороненок, с твоей кожей нельзя так долго сидеть на солнце. Ты сгоришь.
— Мама, я строю Хогвартс!
— Молодец, малыш. Накинь полотенце, и будем строить вместе.
Вскоре замок готов. Мальчик осторожно трогает песчаную башенку.
— Красиво.
— Очень красиво. У тебя душа художника, Северус. Жаль, что наше произведение смоет волна.
— Волна смоет Хогвартс? А меня она может смыть?
— Нет, если ты ей не позволишь.
— А тебя?
— И меня не смоет. Ты же защитишь маму?
Мальчик вскакивает, роняя полотенце в воду, и крепко обнимает мать.
— Я не дам волне смыть тебя. И меня. И Хогвартс. И всех людей на земле. У меня же получится, мама?
Женщина целует сына в спрятанную под платком макушку, гладит по худющей спине.
— Конечно, получится, Вороненок. Ты же у меня самый смелый, сильный, умный и добрый мальчик. Даже не представляю, на какой факультет ты попадешь.
— На самый лучший.
— И какой же самый лучший?
— Не знаю. Слизерин, наверное. Ты же училась на Слизерине?
— Да. Но ты должен выбрать сам.
— А разве Шляпа разрешает выбирать?
— Говорят, разрешает, если ее хорошо попросить.
Северус отстраняется и недовольно смотрит на
