Снэль не хотел более ждать, его так и тянуло в корчму, где веселилась прелестная Медж. К тому же он не мог даже мяукнуть, чтобы хоть немного рассмеяться. Он подошел к буфету и потребовал джину.
— Джину нет!
— Эля!?
— Тоже нет.
Ему подали мороженого. В то время как Снэль разглядывал поданное, не зная как взяться за него, к нему приблизился мужчина и, взяв его за руку, сказал:
— Следуй за мною!
— Что? Как? — протяжно спросил Снэль, задрав голову. — Да известно ли вам с кем имеете вы счастье говорить?
Неизвестный насупил брови, но это ничуть не испугало Снэля.
— Что угодно вам от меня? — продолжал он. — Я вас знать не знаю, ведать не ведаю, черт меня побери! Как выражается почтеннейший капитан О'Крен, мой друг.
— Отъявленный плут! — промолвил неизвестный, улыбаясь Снэлю. — Потом подошел к нему и сказал на ухо: — Ночной джентльмен!
— Давно бы так! — важно ответил Снэль. — А то ведь вы понимаете меня, милорд, не могу же я идти с первым попавшимся, который скажет мне иди за мной!
— Верно, как тебя зовут?
— Снэль, милорд. А вас как?
— Ты хочешь знать мое имя? — улыбнулся незнакомец. — Тебе нет до него дела, пойдем со мной.
Оба покинули фойе, когда был антракт и зрители выходили из залы. Они еле протиснулись сквозь густую толпу и остановились близ ложи, в которой сидели леди Офелия и княгиня Лонгвилль. Незнакомец постучался особенным манером, двери отворились и он впихнул Снэля в ложу. Дверь тотчас же заперли. Ни один луч освещенного зала не проникал в эту ложу.
Несколько времени все молчало. Снэль начал дрожать.
— Ты трепещешь, «дитя семейства», — произнес кто-то глухо. — Если ты принадлежишь к трусам, то удались отсюда!
— Нет, милорд, вы ошибаетесь, я не трус, — отвечал Снэль. — Только в темноте как-то мрачно на душе. Что же должен я делать?
— Ты должен молчать!
Кто-то схватил Снэля за руку и подвел к самой занавеси, в которой открылось крошечное отверстие.
— Приложи глаз к этой дыре, — сказал голос.
Снэль исполнил это. Глаз его, привыкший к темноте, был ослеплен ярким светом зала.
— Посмотри на ту сторону, в первую ложу, — сказал невидимка, подождав, чтобы глаз Снэля попривык к свету. — Что ты видишь?
— Вижу нарядную леди, в платье из атласа, залитую бриллиантами.
— Видишь ли ты руки этой дамы?
— Одну вижу.
— Которую?
— Подождите, милорд, позвольте подумать… Правую… нет! Левую. Она опирается этой рукой на бархатный барьер ложи… ой! Какие кольца! Вот подарить бы моей Меджи хотя одно!..
— Молчи!.. Не замечаешь ли ты между перстнями хотя бы один, который блестел бы более других.
— Да, милорд, как же!.. Вижу один, он блестит, как солнце!
— Отойди!
Невидимка закрыла отверстие. Снэль снова очутился во мраке. Его руку крепко сжали и голос сказал: Итак на левой руке, на безымянном пальце. Запомнишь?
— Запомню, милорд.
— Теперь иди сюда.
Его оттолкнули к правой стороне ложи. Завеса приподнялась и образовала еле заметную щель внизу. Яркий свет разогнал мрак, но в тот же момент две сильные руки сжали голову Снэля, так что он не мог повернуться назад.
— Посмотри направо. Что ты видишь?
— Плечи женщины, милорд. Чудные плечи, милорд!
— Тс! Лица не видать?
— Не вижу.
— Подожди.
Руки повернули голову Снэля, который зашептал:
— Вижу, милорд! Вижу! Что это такое? Это лицо мне известно…
— Молчи!
Завеса упала. Руки освободили голову Снэля и он отряхнулся, как мокрая собака. «Где видел я эту даму?», — размышлял Снэль. — Что я за дурак! Она очень похожа на Сюзанну, прислужницу в корчме «Короны». Я покажу ее капитану вот он будет хохотать-то!
— Теперь можешь уйти, — сказал голос. — Повернись к выходу и не оглядывайся.
Дверь отворилась. Снэля вытолкнули. Незнакомец, подведший его к ложе, ожидал в коридоре.
— Ну вот и я! — сказал Снэль, ободрившись при свете. — Как странно проводят время эти лорды! Зачем идут в театр? Пусть они сойдут лучше в какой-нибудь подвал, там они увидят все тоже!
— Не сыпь попусту слова, мальчишка!
— Ого! Мальчишка… Я теперь молодой человек. Да что тут, впрочем, скажите мне лишь одно: не «его ли честь» сидит в этой ложе?
— Что это такое «его честь»?
— Это тот хозяин, который платит.
— Его там нет.
— Ну так я не сожалею, что пробыл в темноте. Я желал бы взглянуть лишь на его честь.
— Его видели уже многие, против его желания, — сказал мрачно незнакомец. — Но эти не проговорятся.
— Им заткнули рот?
Незнакомец утвердительно мотнул головой.
— Гинеями? — спросил Снэль.
— Нет, не гинеями, — отвечал неизвестный, и вынул из-под плаща маленький кинжальчик чудной работы.
— Помнишь ли ты хорошо все, что видел?
— Помню, милорд.
— Ну, так слушай!
Неизвестный отвел Снэля в сторону и шепнул ему что-то на ухо.
— Понимаю! — отвечал Снэль. Еще бы да не понять.
— Остерегайся! — сказал ему незнакомец. — Это дело важное.
— Не пугайте меня, Бога ради, я знаю очень хорошо, что должен делать.
— Так не забудь — когда кончишь дело, иди в эту дверь. Здесь выйдешь за кулисы, я буду ждать тебя там.
Снэль и незнакомец пошли коридором к ложе леди Б***. В тот же момент кто-то тихо вышел из мрачной ложи и последовал за ними. В ложе остались четыре человека. Они, приложив глаза к отверстиям завесы, внимательно смотрели на ложу герцога I***. Из залы вовсе нельзя было видеть этих отверстий, но, несмотря на то, полицейский комиссар подозревал в ней что-то недоброе. Он отослал одного из полицейских присматривать за нею.
В то время, когда черный народ шумя и крича наполнял залу, Снэль и незнакомец стояли у входа в ложу герцога I***.
