— Ну, стоило ли платить столько денег, — ворчал он. Правда, девчонка славная, но все же дорого. Впрочем, не мое дело. Однако здесь скучно, маловато развлечений. Но женщины, где хотите, сумеют найти себе их. Прибегнут к обморокам — вот и развлечение!
С этими словами он поднес к носу Клары склянку со спиртом. Клара с легким стоном судорожно пошевелилась. Раулей быстро закрыл ей глаза.
— Не хотите ли покушать, мое дитя? — спросил он.
Клара не ответила.
— Молчание — знак согласия. Впрочем, верно и проголодалась. Не хотите ли хлебца, мое дитя?
Раулей снял платок с глаз Клары и опять поднес склянку к ее носу, но быстро задул свечу, как только она стала открывать глаза.
— Свет! Я видела свет! — воскликнула несчастная.
Ей ответил стук затворившейся двери.
Глава двадцать вторая
НОВЫЕ ПЫТКИ
Раулей шел в свою комнату и раздумывал:
— Пожалуй она не найдет хлеба на столе, а доктор приказал беречь ее.
Войдя к себе в комнату, он приподнял в углу небольшой люк и кротко проговорил:
— Мое дитя! У ног твоих немного хлеба, поищи и найдешь. Господь да хранит тебя!
На Клару это произвело действие, которого совсем не ожидал Раулей. Набожная и склонная к мистицизму Клара приняла Раулея за голос свыше. Горько раскаиваясь в своем отчаянии, она бросилась на колени и стала молиться. Поев хлеба, она почувствовала себя подкрепленной и спокойно заснула. Когда она проснулась, то обнаружила себя на постели со спущенными занавесками, сквозь которые она видела свет и какого-то мужчину, сидевшего за книгой.
— О, Боже! Как я страдаю! — простонала она.
— Та, та, та… Страдать изволите! — усмехнулся Раулей, закрывая книгу. — Ну что ж? У нас свой доктор, да еще какой!
— Хлеба! Ради Бога, дайте хлеба.
— Та, та, та… Хлебца! Нельзя-с, хлеб очень дорог.
С лампой в руке Раулей подошел к постели. Клара закрыла глаза.
— А крепка! — усмехнулся Раулей.
Губы Клары посинели и она потеряла сознание.
— Ай, кризис! Позвать доктора.
Доктор Муре всю ночь не отходил от Клары.
— Что же теперь делать с ней? — спросил его Раулей.
— Необходимы новые припадки. Я очень доволен, этой ночью я получил драгоценные сведения.
— Перенеси ее опять в комнатку, Раулей, — продолжал он. — Ее будет клонить сон. Но по временам ты ее буди.
Для Клары началась новая пытка. Ей необходим был, после нервных припадков, крепкий, глубокий сон; но Раулей аккуратно, каждые десять минут, будил ее. Через три дня она была уже в состоянии, необходимом для опытов Муре. Ее крепкий организм совсем расстроился, но нервная восприимчивость, раздражаемая постоянным пробуждением ото сна, была близка к чисто эпилептическому состоянию.
Между тем болезнь Мери внезапно переменилась, что несказанно озадачило Муре. Не имея возможности ввергнуть Клару в каталептическое состояние, он оставил ее в полном распоряжении Раулея.
С Мери же Муре не знал, что делать.
— Ну что Клара? — спросил Муре.
— Нужно ковать железо, пока горячо, но оно уже начинает холодеть.
— Есть признаки?
— Да. А завтра будет новый — она умрет.
— Но жива еще?
— Как будто. Она в обмороке.
Муре схватил его за руку и тихо сказал:
— Поди, приготовь большой вольтов столб.
Раулей изумленно посмотрел на него.
Глава двадцать третья
МАРКИЗ ВЫНУЖДЕН ДЕЙСТВОВАТЬ
В четыре часа Бембо разбудил маркиза Рио-Санто, спавшего в комнате Энджуса.
— Это ты, Бембо? — проговорил маркиз. — Ах, как я устал.
— Отдохните еще, маркиз. Дело поспеет и завтра. Оно велико.
Бембо говорил с искренним участием.
— Великое дело? — ласково переспросил Рио-Санто.
— Однако у тебя проницательный глаз, Бембо, как у ревнивой женщины. Никогда не расспрашиваешь, а угадываешь. Тебя и не видно, когда ты не нужен, а в опасности ты появляешься в одну минуту.
— Клянусь, — воскликнул Бембо, — что в том чувстве, которое заставляло наблюдать за вами, не было и тени простого любопытства.
— Разве я сомневаюсь? Я все слышал и все знаю. У тебя очень благородное сердце, Анджело.
Рио-Санто с чувством пожал ему руку.
— А ты счастливец, Анджело, — продолжал он. — Господь любит тебя. И у тебя нет кровавых воспоминаний…
Анджело с почтением слушал.
— О! — продолжал маркиз. — Не страшна мне смерть, но я не хочу умереть, не достигнув цели.
Он отвечал этими словами как бы на собственные мысли.
— Если бы кто другой, Анджело, знал только половину того, что знаешь ты, я убил бы его. Мои тайны — из тех, которые должны покоиться под могильным камнем. Но ты мой единственный друг.
— Благодарю, милорд, благодарю! — воскликнул Анджело с горячей признательностью. — Но ради Бога, дайте и мне долю в ваших опасностях. Не откажите просьбе. Я хочу или умереть, или победить вместе с вами!
— Синьор Анджело Бембо! — торжественно ответил маркиз. — Я недаром называю вас моим другом, вы пойдете со мной рядом.
Анджело с жаром поцеловал руку маркиза.
— Анджело, сегодня ты поедешь со мной, ты мне нужен. Позови Эреба.
Рио-Санто с трудом приподнялся с кресла, когда Анджело вышел, и подошел к постели Энджуса. Тот крепко спал. Маркиз смотрел на него, пока в соседней комнате не послышался шум.
Это был Эреб, маленький негр маркиза.
— Пить! — тихо сказал маркиз.
Эреб снял с шеи маленький ключик и отпер им небольшой резной ящик. Из него он вынул маленькую рюмочку и до половины опорожненный графин.
Налив в рюмку воды, он капнул туда две капли из графина: вода зашипела и приняла золотистый
