«Привет, Мелли! Побывал я на этой улице - полный конец всему. Прикинь, там сроду не было ни водопровода, ни канализации. Впритирку друг к другу стоят домишки. Внизу у каждого кухня и гостиная, вверху - ещё две комнаты, предполагается, что спальни. Из кухни, она вторая со стороны улицы, дверь во внутренний двор, где стоит будочка. Примерно на неё этого двора и хватает. Прикинь, какой там запах летом. Вода - в колонке на улице. Электричество там было, но уже лет десять, как отрезано. Как этот чувак, про которого я узнаю, там живет, понятия не имею. Отопление в этих домах печное. Интерес представляет на всей улице только один дом, справа от заказанного. В смысле, он тоже заколочен, но на окнах там какие-то идиоты оставили занавески. Они связаны крючком и скажу тебе, подруга, это эксклюзив! Я не поленился перелопатить все журналы по рукоделию, изданные с 1905 года, ничего похожего не отыскал. В этом доме явно жили полные кретины, такое бросить! Мне даже интересно стало, кто же это ходил в соседях у вашего профессора, так что я начал именно с них. Согласно документам там, на момент отъезда вашего профессора в школу, жило три женщины: миссис Бренда Квикпенни, миссис Розамунда Квикпенни и мисс Матильда Квикпенни. На момент расселения их осталось только две: Розамунда и Матильда. Бренда умерла, когда вашему профессору было четырнадцать. Выставь своему приятелю счет за цветы, конфеты и пиво, которые мне пришлось поставить своим информантам. Пусть отдувается. Мне с тебя возмещения убытков не надо, но я хочу, чтоб твои работы были представлены на моем сайте.
Ладно, короче, я договорился с этими бабами и приехал к ним поговорить. Живут они сейчас тоже в не слишком-то престижном районе. Домик так себе, ненамного просторней, чем прежний, но, по крайней мере, все удобства имеются. Меня провели в гостиную и попросили подождать, пока согреется чайник. Ну, что тебе сказать. Это действительно дуры. Причем очень душные дуры. После разговора с ними я вынужден был зайти в паб и наврать, что мне уже исполнился 21 год. Я очень не люблю пиво, но после этого посещения хотелось как-то поправить противное послевкусие. Сразу что-нибудь вкусное употребить было невозможно, я бы это возненавидел потом, а пиво после них показалось вполне терпимым. Начать с того, что Розамунде лет шестьдесят с гаком, а Матильда ровесница вашего профессора. При этом Розамунда ведет себя так, словно ей двадцать. А Матильда, которой сороковник прикидывается маленькой девочкой мамочкиной дочкой. Обе выглядят как полные идиотки. Знаешь, бывают женщины, которые слепо следуют советам из модных журналов. Написано там, что в этом сезоне модно носить мини, они наденут мини, даже имея толстые короткие кривые ноги.
Гостиная, куда меня провели, тоже оказалась жертвой их модных устремлений. Кругом какие-то статуэтки, драпировки, подушечки, ленточки, рюшечки и салфеточки. Типа такое женское гнёздышко. Меня чуть не стошнило, когда я обнаружил, что салфетка на журнальном столике - резиновая имитация вязаной. Представляешь? Резиновая! А на ней вазочка с искусственными цветами! Я дизайнер! Я ничего не имею против искусственных цветов, но не в вазе же на столе!!! И не самая дешёвая китайская разновидность. Ладно, спокойно, без нервов. Я уже не там. Наш разговор я записал на диктофон, потом перепечатал. Баб этих буду называть по имени, чтоб не путаться. Свои комментарии вставлю курсивом.
Р: Ну, мистер Уилсон, что же привело вас к нам?
Я: Видите ли миссис Квикпенни, я пишу работу о том районе, где вы проживали до получения от города нового жилья.
Р: О! Эта ужасная дыра. Там было кошмарно.
Я: Но это все-таки часть нашей истории, поэтому я хотел бы узнать как можно больше. Жаль, что скончалась ваша матушка, её информация о более старых временах была бы бесценна.
Р: (с некоторым удивлением) Моя матушка действительно скончалась некоторое время назад, но она никогда не бывала в этом районе. Она всю свою жизнь прожила в Южной Англии. И я там жила до того как вышла замуж.
Я: А миссис Бренда…
Р: (презрительно) А, вы имеете в виду мою свекровь? Кошмарная женщина.
Я: Кошмарная? (Мне стало ясно, что занавески, скорее всего, вязала именно Бренда)
Р: Да. Представляете, мистер Уилсон, она вечно что-то шила, вязала, вышивала, это притом, что можно было купить в магазине вещи куда лучшего качества. Ну, я понимаю, в годы её молодости, когда ничего толком не умели делать, но в наши дни опускаться до дешевых поделок. Фу!
М: А еще бабушка прикормила это грязное лохматое страшилище! Помнишь, мамуся?
Я: Какая-то бездомная собака?
М: Хуже! Намного хуже. Соседский мальчишка. Как его, а Снейп! Он вечно был грязный, волосы длинные и сальные, штаны драные. А нос задирал, будто принц переодетый! Бабушка однажды привела его с собой, и с тех пор он повадился ходить.
Р: Да, кажется он помог ей донести до дома покупки. У этого парня не было ни стыда, ни совести. Воспитанный ребенок отказался бы войти. Впрочем, о чем мы говорим? С тех пор, как Тобиас Снейп женился на этой прошмандовке, где он только взял её?..
Я (продолжая разыгрывать из себя идиота): Вы имеете в виду миссис Снейп?
Р: Да. Её. Видите ли, мистер Уилсон, я очень рано овдовела. Мой муж болел астмой, и я осталась один на один с его мамашей сразу, как родилась Матильда. А Тобиас был очень положительный ответственный приятный мужчина. Благочестивый, всегда ходил в церковь по воскресеньям… Я надеялась, он обратит на меня внимание. Не то, чтобы я так сразу забыла своего бедного Рональда, просто девочке нужен был отец. Я не думала о себе, поверьте! (Во время этого рассказа она старательно выжала из себя целых две слезинки и заламывала руки, словно в немом кино играет).
Я: Конечно, миссис Квикпенни, это так ответственно с вашей стороны. (Боже, как мне жаль её покойного мужа, хотя с другой стороны, редкостный был дурак, что повесил себе на шею такое сокровище. У неё ведь еще и морда лошадиная и дочурка вся в неё.)
Р: Да, так вот. Вместо этого он привез однажды в дом это сокровище. Черноволосая бледная дылда с челюстью будто крышка гроба. Сперва у них все было тихо. Но потом Тобиас стал каким-то нервным. А когда у них родился сын, он совсем с цепи сорвался. В доме начались скандалы. Тобиас принялся пить, бил и её и мальчишку. Вскоре она тоже спилась. Если добавить к этому, что фабрика разорялась, и работы становилось всё меньше… А это чудовище, которое они назвали Северус, чуть не сутками болталось по кварталу. Представляете, мистер Уилсон, как он при таких родителях выглядел и какие у него были манеры. Повторюсь ещё раз, был бы он воспитан, постеснялся бы в таком виде являться в дом к приличным людям. А моя свекровь мало того, что кормила этого оборванца, она даже ничего под него на стул не подстилала. А нам, постоянно выговаривала за каждое пятнышко на скатерти. Представьте, мистер Уилсон, она ни за что не хотела покупать клеенку, хотя это так мило и при этом практично. Протер и все! (В это время мы уже пили чай с принесенными мной конфетами, так ты не представляешь, Мелли, как они это делали. Ни разу не налили чай в чашку так, чтоб ничего не попало на пол или на стол. Неприлично так говорить, особенно девочке, но я скажу. Руки у них у обеих растут оттуда же, откуда ноги. И вдобавок обе левые. Если у них скатерти были под стать занавескам, то я бы на месте этой свекрови их придушил!)
М: Да, представляете, мистер Уилсон, этот оборвыш повадился ходить к нам почти каждый день. Я из-за него даже получила трепку от Тима Спайка. Он решил, что я с ним дружу, и не хотел верить, что этот противный Снейп ходит не ко мне, а к бабушке. Они вечно разговаривали о какой-то ерунде, и она давала ему смотреть свои альбомы про какие-то замшелые картины вроде «Мадонны в горах» или как-то в этом духе. (На самом деле - Мадонна в скалах. Прикинь, Дик, для неё Леонардо да Винчи - что-то замшелое. Кевин даже комментировать это не стал. Ты еще прочти, что дальше было. Ухохочешься. Хотя твоему декану я не завидую). Я всего-то один раз взяла одну из таких книг с полки, чтоб сделать стену в кукольном домике, так бабушка прямо из себя вышла. А этому неопрятному оборванцу давала читать. Я раз даже слышала, что она разрешила взять её домой, но он отказался. Сказал, если отец найдет, плохо будет. Отец его каждый день колотил, и правильно делал, потому что он все время дерзил. Всем дерзил. И мне, и мамуле, и Тиму. И отцу своему тоже дерзил. Огрызался на всех. А чего огрызаться-то. Я правду ему сказала, что он не моется никогда. А он меня обозвал крысой в бантиках.
Р: Не повторяй таких слов, радость моя! Надеюсь, этот Снейп попал в тюрьму! С таким норовом и такой наследственностью прямая дорожка в Бродмур!
Ну, дальше, Мелли, пошли жалобы на работу на фабрике, что её не стало, про вашего профессора я больше ничего не услышал, так что визит свернул. И пошел, как я уже говорил, в паб. Следующим моим клиентом стал этот самый Тим Спайк. Мужик здоровый как першерон. Работает сантехником в том же
