Фортунат вернет его сокровище, то он пришлет ему его галеру доверху груженную благородными пряностями. Но если он не сделает этого, тогда старшина должен подать на него жалобу королю Кипра, его господину, и просить, дабы король заставил Фортуната возвратить ему это сокровище, каковое он столь бесчестно у него похитил. Старшина был венецианцем и прозывался Мэрхоландо. Он обещал Солтану постараться и добросовестно исполнить его посольство. За это Солтоьг дал ему много добра, богато снарядил его и обещал щедро вознаградить, если он привезет ему обратно его сокровище.
Солтан так убивался из-за шляпы, что не находил себе покоя, отчего все его мамелюки пребывали в печали. Все они, получив от Фортуната деньги, сперва восхваляли eго, но, когда он обманул их господина и короля, сказали они, он – величайший злодей на свете. Всяк говорил, попадись ему Фортунат, он съел бы сырым его сердце, и пребывали все в ярости.
Мархоландо отплыл на Кипр и прибыл в гавань Фамагосты, но Фортунат пришел туда десятью днями ранее его. Можете себе представить, с каким радушием и пышностью был встречен Фортунат своей возлюбленной супругой Кассандрой, а также каким великим счастьем исполнился он, что с торжеством вновь возвратился домой. Весь город радовался вместе с ним, ибо в городе было много жителей, у каковых всех имелось множество друзей меж теми, что пристали к берегу с Фортунатом и выручили немалую прибыль. А где всего вдоволь, тем более там причин веселиться и наслаждаться жизнью, как все они в городе и сделали. И когда Мархоландо пристал на своей галере к берегу, взяло его великое удивление, что в городе царит такое веселье. И когда Фортунат узнал, что в Фамагосту прибыло из Александрии посольство короля Солтана, он тотчас уразумел, из-за чего он к нему прибыл, и велел снять для него лучший постоялый двор, и отвести его туда, и принести то, что может понадобиться, и еды и напитков, за все это заплатил Фортунат. И когда Мархоландо пробыл в Фамагосте дня три, то известил он Фортуната, что имеет к нему одно поручение, на что Фортунат дал ему милостивое согласие, и пришел он в его прекрасный дворец и сказал:
Как Солтан послал к Фортунату на Кипр за шляпой посла, тот ни с чем должен был уехать прочь
«Король Солтан Вавилонский, повелитель Алькеира и Александрии, шлет тебе, Фортунат, через меня, Мархоландо, свой привет. Окажи такую любезность, и позволь мне быть вестником добра, и отошли ему со мной его сокровище». Фортунат ответствовал и сказал: «Меня удивляет, что король Солтан был столь неразумен, что поведал мне, каким свойством обладает шляпа, и что он сам водрузил ее мне на голову. Из-за этого я испытал великий страх и ужас, какие, покуда я жив, не смогу и не захочу забыть. Моя галера стояла в открытом море, я пожелал очутиться там. И если бы я промахнулся мимо галеры, то лишился бы жизни, каковая мне дороже, чем королевство короля Солтана, и по этой причине я не намерен расставаться с сокровищем до самой своей кончины».
Когда Мархоландо выслушал речи Фортуната, он подумал про себя, что с помощью богатств, каковые он пообещает ему, он изменит его намерения и переиначит его помыслы, заговорил и сказал: «Фортунат, соблаговолите внять моему совету, что вам в этом сокровище? Я доставлю вам взамен него то, что и вам, и детям вашим многим лучше и полезнее, чем жалкая шляпа. Имей я даже целый мешок шляп, каждая из которых имела бы свойство, подобное вашей, я бы отдал их за треть того, что я устрою вам взамен нее. Итак, позвольте мне стать вестником добра, тогда я обещаю и клянусь, что король Солтан нагрузит вашу галеру отменными пряностями,[112] как-то: перцем, имбирем, гвоздикой, мускатным opeхом и корицей и многими другими, их цена составит сто тысяч дукатов. Вдобавок вы можете оставить шляпу у себя, покуда не получите удовлетворения и вознаграждения и покуда галеру с товаром не передадут в руки, кои вы сочтете надежными. Коли вам угодно, я сам пойду на вашей галере за товаром в Александрию и приведу ее сюда нагруженной. Уверившись, что я вернулся обратно и привез то, что обещал вам, вы возвратите мне сокровище моего милостивого повелителя, короля Солтана. Я также превосходно знаю, что нигде в целом мире за эту шляпу вам не дадут и трети того, что дает взамен нее король Солтан, и если бы прежде она не побывала у него в руках, то сейчас он не испытывал бы в ней такой нужды».
Когда Мархоландо выговорился, Фортунат сказал Мархоландо: «Дабы не расточать нам слов понапрасну, скажу, мне хотелось бы сохранить дружбу короля Солтана и вашу, однако никто не уговорит меня выпустить шляпу из рук. Впридачу к шляпе у меня есть еще одно сокровище, коим я весьма дорожу, они останутся у меня, покуда я жив». Мархоландо спросил, нельзя ли все же еще потолковать о том. Ответствовал Фортунат, что тут совершенно не о чем ни толковать, ни помышлять, и коли он хочет нечто предпринять, то может сделать это.
Мархоландо не захотел удалиться оттуда, он пожелал завершить прежде то, что приказал ему король Солтан, и поскакал к королю Кипра, повелителю Фортуната, и принес ему на Фортуната жалобу, и просил, дабы король приказал ему возвратить либо отослать сокровище, поскольку он присвоил его бесчестным путем. А если этого не случится, опасается он, что тогда разразится великая война. Но ведь они долгое время жили в мире и были добрыми соседями, и было бы хорошо, если бы они сохранили дружбу, так как война принесет великие убытки и немалый урон. Король должен остерегаться этого, да будут на то его воля и желание, ибо всякому государю следует содержать свое королевство и подданных в мире, покуда это возможно. Король ответствовал Мархоландо и сказал: «В моем королевстве мне подвластны и князья, и господа, что я велю им, то они и свершат. Но если королю Солтану есть в чем обвинить Фортуната, пусть он сделает это, тогда я позволю ему начать против него тяжбу, так будет гораздо лучше и справедливее».
Мархоландо, услыхав, что его господину и королю предлагают повести судебную тяжбу, всецело постиг и уразумел, что в христианском мире мавр немногое может отнять у христианина, и в душе подумал, что ему незачем более оставаться там, и возвратился в Фамагосту на свою галеру, и велел снарядить ее, и собрался прочь.
Но Фортунат был столь добр, что пригласил его в гости, и с великой роскошью принял его, и одарил также многими дарами и драгоценными сокровищами, и велел вдоволь снабдить его галеру наилучшими кушаньями и напитками, и сказал: «Я не держу на тебя зла, за то, что ты исполнил поручение Солтана. Но я надеюсь также, что и ты не стал мне врагом из-за того, что я не возвращаю его шляпы. Я рассудил, что никто из мавров не любит христиан и не желает им добра. И по правде говоря, если бы король Солтан завладел шляпой, принадлежащей мне, он никогда бы не вернул ее назад. Его придворные не посоветовали бы ему возвратить ее обратно, равным образом и мне никто не посоветует отослать ему шляпу».
Мархоландо благодарил его за честь и дары, преподнесенные ему, и сказал, он хорошо видит, что ему ничего не добиться ни лестью, ни дарами. Он поведает Солтану, что поступил в этом деле так, как счел наилучшим, и с тем двинулся в путь, не исполнив того, ради чего был послан, и Фортунат отпустил его, не спросив, разгневал он короля Солтана или нет, так как более в его земли не собирался.
И когда Фортунат объехал все эти земли, получив от того немалое удовольствие, он повел роскошную жизнь. Он вывел в свет обоих своих сыновей, содержал их с великими почестями и роскошью и нанял им слуг, обучивших их рыцарским состязаниям, сиречь поединкам, турнирам, быстрым скачкам и прочему, что к тому относится. Они много упражнялись в этом. Младший сын был весьма склонен к этим делам и выказал немалую отвагу, поэтому Фортунат выдал много призов для того, чтобы в Фамагосте происходили рыцарские турниры. Младший сын неизменно побеждал всех других и завоевывал призы, и каждый говорил, Андолозий делает честь всей земле, что Фортунату доставляло большую радость.
И жили они в большой радости, ибо Фортунату множество развлечений доставляла его шляпа, соколиная охота, а также его сын Андолозий и возлюбленная супруга Кассандра. И когда они прожили несколько лет во всяческих удовольствиях, ни на что не жалуясь, то постиг прекрасную Кассандру тяжкий и смертельный недуг, и никто из врачей не смог и не сумел ей помочь, хотя не жалели на это ни денег, ни добра, все же должна она была умереть. Недолго мешкая, испустила она дух. Тут Фортунат велел схоронить ее с великими почестями, подобающими королеве. Она была мила ему при жизни, но и после ее смерти он выказал любовь к ней, свершив для нее много доброго. Все его мужество покинуло его, и не было для него более ни в чем радости, хотя его добрые друзья и товарищи, желая ободрить его, пришли к нему и просили, дабы он поскакал с ними на прогулку, охотиться, травить зверя, как он делал ранее. Ничего из этого он не сделал, но сидел в затворничестве и скорбел о своей возлюбленной супруге. И, пребывая в одиночестве, он спорил сам с собой: «О Фортунат, что толку в том, что у тебя вволю денег и что ты утаил от Солтана его наилучшее сокровище, пересек все империи, а ныне не ведаешь, в какой час придет смерть и унесет тебя так же, как унесла она твою возлюбленную супругу, вовсе о ней не помышлявшую! О ты, ужасная смерть,
