Гермиона скептически выгибает одну бровь, и я спешу добавить:
- Только я мало верю в это. По крайней мере, долго это не продлится, но пока это так, я могу…
- …стать своеобразным щитом, - передразнивает меня подруга и шумно выдыхает, скользя взглядом вверх по высоким стенам башни.
Я с трудом удерживаю себя от желания огрызнуться, и помогает мне в этом пара Гриффиндорцев, прошмыгнувших мимо нас по лестнице: всё-таки не стоит говорить о подобных вещах в присутствии чужих ушей. Дождавшись, когда отрезок лестницы окажется пуст, я сажусь на ступеньку и терпеливо объясняю:
- Дело не только в этом. Подумайте сами, я - тоже своеобразный крестраж Реддла, и пока я здесь, Хогвартс находится в опасности.
Понимание бледной тенью проносится по лицу подруги, которая тут же опирается ладонью о стену, как будто у неё резко закружилась голова. Рон медленно опускается на корточки и, глядя на меня широко распахнутыми глазами, произносит не своим голосом:
- Друг, только не говори, что…
Он замолкает, так и не договорив, мне остаётся лишь обвести друзей тяжёлым взглядом и прошептать:
- Вы всё правильно поняли.
Между нами проходит группа первокурсников: их весёлый щебет и счастливые улыбки отдаются странной болью где-то в груди. Гермиона, видимо, улавливает ход моих мыслей, раз её печальный взгляд приковывается к детям и не отпускает их до тех пор, пока они не скрываются за портретом Полной Дамы.
Поставив локти на колени, я трогаю костяшки пальцев на зажившей руке и старательно формулирую следующие слова, потому что сейчас происходит то, что каждый из нас понимает, но не решается озвучить: мы прощаемся. Наконец, нужные слова формируются в предложения, но каких усилий стоит поднять взгляд на слишком проницательные лица друзей, вдохнуть и произнести:
- У нас есть один крестраж, я видел второй, но мы, к сожалению, потеряли третий. Однако я по- прежнему получаю письма и надеюсь, что новое послание не заставит себя ждать. В любом случае, финал этой истории уже близок, и я чувствую, что всё случится не в здесь, а далеко за пределами Великобритании.
Рон отворачивается и прижимает кулак к губам, Гермиона печально смотрит на него, а потом переводит взгляд на меня. Опустившись на корточки, она накрывает мои неспокойные пальцы своей ладонью и неуверенно спрашивает, заранее зная ответ:
- Мы можем поехать с тобой?..
Потом я долго собираю вещи, не в состоянии предугадать, что может пригодиться в столь необычном путешествии. Всё то время, что я вожусь с чемоданом, Рон сидит на своей кровати и молча наблюдает за мной. Как ни странно, это молчание вовсе не тяготит, скорее наоборот: все слова уже сказаны и добавить нечего.
Вскоре укомплектованный чемодан выглядывает из-за тумбочки, мантию-невидимку я по привычке ношу с собой. Карту Мародёров отдаю Рону: друг изумлённо таращится на меня секунды три, потом машет руками в отрицании, но после недолгих уговоров принимает подарок.
- Мне она уже вряд ли пригодится, - бросаю через плечо, не глядя на друга: вспомнив про книгу об окклюменции, укладываю её в чемодан, поэтому пропускаю момент, когда высокий Рон вырастает за моей спиной. Я не успеваю и глазом моргнуть, как его сильные руки сгребают меня в охапку, и фиксирую это лишь тогда, когда слышу:
- Возвращайся живым, иначе я убью тебя.
Совершенно неуместный смех, вызванный смыслом фразы, вырывается наружу, но быстро сходит на нет. Неловко похлопав друга по спине, отодвигаю его от себя и даю обещание во что бы то ни стало выжить, хотя втайне слабо верю в это. Впрочем, знать это друзьям вовсе необязательно: им и без этого хватает переживаний.
Невилл преподносит самый большой сюрприз: едва узнав о том, что через пару часов я покину Хогвартс, он кинулся разыскивать меня и нашёл в Коридоре Трансфигурации. Я прогуливался по замку и мысленно давал себе обещание, что не позволю Реддлу превратить школу в поле битвы. Увидев знакомый силуэт в конце Коридора, я начал готовиться к худшему, но друг в очередной раз поразил моё воображение.
- Твоя храбрость - пример для всех нас, - Невилл опускает ладонь на моё плечо, пока я пребываю в состоянии лёгкого шока, - но удача тебе не помешает.
Он бодро подмигивает мне, отчего в душу закрадывается лёгкое подозрение, но уже в следующий миг друг начинает говорить о том, как ему будет не хватать меня, однако он верит в то, что я обязательно вернусь ещё до выпускных экзаменов. Его лёгкая болтовня уводит мои мысли в сторону от всепоглощающей тоски, которую я испытываю при малейшем взгляде на стены замка, его коридоры, мощёные дворики и неугомонных студентов. Хогвартс всегда был чем-то большим, чем просто школа. Он стал для меня настоящим домом в последние полгода.
Время летит с сумасшедшей скоростью, и я не успеваю опомниться, как уже наступает время ужина. Многие из Гриффиндорцев, которые ещё не видели меня после возвращения из Больничного Крыла, интересуются состоянием моей руки. Колин превосходит всех: он даже садится рядом с нами и воодушевлённо говорит о том, что Гриффиндор просто обязан победить в следующем матче с Рейвенкло, который будет в середине февраля. К счастью, сегодня он без своей вездесущей камеры, поэтому мы с Роном и Гермионой лишь тихо посмеиваемся в ответ на его реплики и изредка переглядываемся. Каждый из нас прекрасно знает, что команде Гриффиндора придётся искать нового ловца. К слову, я передал полномочия капитана команды Рону, хоть друг сопротивлялся, мотивируя свой отказ крайне неубедительными доводами из разряда: «У меня нет лидерских качеств, как у тебя». Ага, будто бы они у меня есть.
Снейпа нет за преподавательским столом: он вскользь упомянул о том, что ему необходимо появиться на собрании Пожирателей Смерти до того, как мы покинем Великобританию. Дамблдор придумал, как обезопасить Хогвартс: необходимо пустить слух о том, что крестраж будет увезён из замка в надёжное место, и это, якобы, произойдёт завтрашним утром. Поэтому профессор присоединится к нам в Лондоне: там мы с Ремусом будем ждать Кингсли, который принесёт с собой портключ, созданный Дамблдором. Радостной новостью становится то, что Сириус тоже участвует в операции - я узнал это от Люпина. Сейчас Ремус сидит за преподавательским столом рядом с Дамблдором: они тихо переговариваются, видимо, уточняя последние детали предстоящей операции.
Я насильно очищаю разум от потусторонних неспокойных мыслей: у меня будет время как следует обдумать всё, а сейчас не стоит упускать ни единой минуты в компании друзей.
Друзей, которые выглядят крайне спокойно: Рон привычно уплетает блинчики с кленовым сиропом, Гермиона непринуждённо беседует с Джинни. С другой стороны, что они должны делать? Мы уже всё обсудили, какой смысл переживать? Если быть честным, я благодарен им за то, что они не бросают на меня тоскливые взгляды: не представляю, как бы я вынес это.
Беру кусочек малинового бисквита с большого подноса и в очередной раз думаю о Хедвиг. Я не могу взять её с собой, и этот факт сильно расстраивает меня. Вначале я думал оставить её у Сириуса до тех пор, пока не вернусь, но раз крёстный едет с нами, пришлось подыскивать сове новое место. Конечно, в доме на площади Гриммо остаётся Андромеда, но она уже планирует возвращение домой, и неизвестно, как долго продлится наше «путешествие» во Францию. Впрочем, новый вариант быстро приходит на ум: Хедвиг может пожить в Норе. Конечно, птица не поймёт, почему я бросаю её, наверняка будет долго обижаться, но у меня нет выбора. Поэтому я должен успеть проводить её до того, как покину замок. К счастью, я предусмотрительно захватываю с собой тёплую мантию, что позволяет мне отправиться в совятню сразу после ужина.
Малфой останавливает меня в вестибюле и желает удачи. В ответ на мой слегка растерянный вид он призывно ведёт бровями, мол: «Давай, думай», и я практически сразу догадываюсь, в чём дело.
- Гермиона сказала тебе, - упираю руки в бока и недовольно вздыхаю, бросая красноречивый взгляд вглубь Большого Зала, Драко лишь тихо смеётся и поворачивает в сторону парадного выхода. Я не отстаю
