не досталось от Реддла, может, хотя бы это поправило мозги, раз мне мало куска чужой души рядом с собственной. Снейп же взрослый человек, видит, что я безнадёжен, так почему я решил, что он продолжит терпеть подобное? Вновь попытается вытянуть из болота проблем, в которых я погряз практически с головой? Но зачем? Больше некому? Или же дело в чём-то другом?
Возможно, совесть не позволит ему бросить начатое, потому что финал близится, и профессор доведёт дело до конца. Мы должны уничтожить Реддла и наверняка сможем сделать это через три дня. Что стоит Снейпу потерпеть ещё чуть-чуть? Он - человек своего слова и не отступится от намеченной цели. Если всё сложится удачно, я вернусь в Хогвартс, закончу обучение, жизнь повернёт в новом направлении, где не будет необходимости защищать меня каждую секунду. Что сможет заставить его и дальше быть рядом со мной?
Отчаявшись докопаться до истины, я снимаю очки и, скинув кеды, забираюсь под одеяло прямо в одежде. Сразу становится тепло, нос утопает в пышной перьевой подушке, я с удовольствием закрываю глаза и пытаюсь абстрагироваться от всех мыслей, какими бы важными они не казались. Даже боль отступает, формируя благоприятные условия для сна. Снейп прав, мне необходимо выспаться, а потом…
А потом я придумаю, как быть дальше. Пошли к чёрту все предрассудки, последние двенадцать часов были самыми безумными в моей жизни, вряд ли что-то подобное когда-либо повторится, но я, в отличие от прошлых разов, действительно вынес из этого несколько уроков. В том числе и тот, про который никогда не расскажу Снейпу, но который напрямую связан с ним. Барти научил меня не только тому, что не стоит доверять своим врагам, какими бы необычными они не были, но ещё и тому, что нужно быть уверенным в своих желаниях и делать всё возможное для их осуществления. Он научил меня смелости, возможно, граничащей с дерзостью, ведь перед ней рушатся любые, даже самые неприступные преграды. Барти, мой враг, смог найти подход ко мне, наглядно продемонстрировав, что всё возможно. Быть может, я уже опоздал и потратил время впустую, оставив где-то в прошлом свой единственный шанс максимально сблизиться со Снейпом. Совсем скоро всё закончится - для Реддла или для меня - в любом случае, осталось чуть меньше трёх дней, и, возможно, у меня ещё есть последний шанс. Этого мало, чтобы попытаться исправить все свои ошибки, но достаточно, чтобы сделать один смелый шаг, если только Снейп позволит.
Он слишком дорог мне, и я слишком много раз оступался, чтобы и дальше действовать по той же схеме. Я был поразительно, возмутительно слеп! Не понимал, что непослушанием и безрассудством подвергал опасности не только самого себя, друзей и магический мир в целом, но и расшатывал доверие профессора. Раз за разом проявлял чудовищное неуважение к нему и ко всему, что он делал для меня, но понял это только сейчас. Если я сделаю вид, что ничего не произошло, то только сильнее ударю по всему, что нас связывает. Разве так относятся к тем, кто значит столь много? Конечно же, совсем не так. Тех, кто дорог, стараются уберечь от всего плохого. Снейп делал это, а я нет.
Три дня - это так мало для прощения, но достаточно для ожидания и надежды на то, что он позволит быть рядом с собой. Без обещания былой близости, но хотя бы с верой в то, что он сможет смотреть на меня без подчёркнутого безразличия и недоверия. Три дня - это так мало для того, чтобы стать другим человеком, более умным и взрослым. Я едва ли смог сделать это за полгода, но могу принять хотя бы этот урок, возможно, самый важный в моей жизни.
Я хочу, чтобы он хотя бы сейчас увидел, что его труды не прошли даром. Чтобы я прочёл в его глазах хотя бы каплю одобрения. Чтобы всё это: Пророчество, погоня за крестражами, история с Реддлом - чтобы всё закончилось, и Снейпу не пришлось больше разрываться на две части. Чтобы он стал таким, каким я иногда видел его: умиротворённым, а не хмурым и думающим только о проблемах, которые нужно срочно решать. Потому что я уверен - то, каким он бывал в редкие минуты наедине со мной, и есть его истинная сущность. Я просто хочу, чтобы он стал самим собой.
Что я потеряю в случае поражения? Ничего из того, что уже потерял.
* * *
Просыпаюсь в начале третьего, и пробуждение даётся с трудом: по телу разливается безумная слабость, будто я не спал вовсе, голова тяжелее наковальни, а сердце, недовольное сбившимся режимом сна, отплясывает в груди чечётку. К тому же, чувство голода весьма активно даёт о себе знать.
Откинув одеяло, я выбираюсь из тёплого плена постели, передёрнув плечами от соприкосновения ступней с холодным паркетом. Заглядываю в овальное зеркало, стоящее на прикроватной тумбочке, и стараюсь пригладить торчащие пряди волос. Впрочем, занятие это предсказуемо бесполезное. Оценив бледно-розовый след от подушки на щеке и «прощальный подарок» от Барти на шее, ныряю в кеды и выскальзываю в коридор. На втором этаже царит тишина, чего не скажешь о первом: спустившись по лестнице, я моментально слышу приглушённые голоса друзей с кухни. Собравшись с силами, уверенно направляюсь туда с твёрдым намерением поесть, даже если на меня будут сыпаться обвинения во всех смертных грехах.
С обвинениями я угадал. Едва завидев меня, Гермиона мгновенно отставляет чайник, кипяток из которого разливала по кружкам, и бросается ко мне с такой прытью, что я отшатываюсь назад. Не успеваю и глазом моргнуть, как она отвешивает мне внушительный подзатыльник.
- Гарри Джеймс Поттер, ты несравненный идиот! - звонко выкрикивает она, примеряя самое грозное выражение лица, а мне только и остаётся, что неловко тереть затылок.
Рон, сидящий за столом, округляет глаза и коротко смеётся в кулак, удачно маскируя смех под кашель, и я прекрасно понимаю причину подобной реакции. Если Гермиона называет меня полным именем, значит, дело совсем плохо. Спасает ситуацию Невилл: он подходит к ней и, ласково взяв за плечи, уводит в сторону ближайшего стула.
- Гермиона, не кипятись. Думаю, Гарри осознал всю серьёзность собственного проступка, - он разговаривает с ней, как с маленькой девочкой, и, к счастью, подруга не обращает на это должного внимания. Сложив руки на столе, как первокурсник в школе, она терпеливо ждёт, когда я займу стул напротив. Невилл уделяет внимание чайнику: достав ещё одну кружку, он разливает чай и левитирует его на обеденный стол.
- Где остальные? - вспоминаю про взрослых, поочерёдно заглядывая в лица друзей.
- Дамблдор вернулся в Хогвартс, Кингсли с Артуром отправились в Министерство, Снейп - на собрании Пожирателей Смерти. Ремуса не было - он заменяет профессора Снейпа в школе, - монотонно, как радио, произносит Гермиона, размешивая сахар в чашке.
- Я так понимаю, было собрание Ордена? - вопросительно смотрю на Рона, и тот быстро кивает, не переставая дуть на чай, чтобы тот поскорее остыл. - Сириус здесь?
Невилл отрицательно качает головой и тянется к хрустальной вазочке со сладостями.
- Снейп рассказал, что предложил Реддл, и мнения о том, как можно решить появившуюся проблему, разошлись: кто-то категорически против того, чтобы согласиться, кто-то сомневается. Дамблдор выслушал каждого, ничего толком не сказал, лишь велел Кингсли и Артуру быть осторожнее в Министерстве и пригласил с собой Сириуса и Андромеду.
- Ты бы видел, какой тут был переполох, когда все поняли, что ты пропал! - вздыхает Рон, размачивая бублик в чае, и я ловлю недовольный взгляд Гермионы. - Снейп мгновенно испарился, предположив, что ты можешь быть у Реддла, твой крёстный места не находил, отстаивая идею собрать группу и отправиться на поиски. Прибывший Дамблдор вообще не был похож на себя, я в жизни не видел его таким озадаченным!
- Давайте не будем об этом, - морщусь в неудовольствии и отпиваю из своей кружки.
К счастью, друзья не противятся, я вызываю Кикимера и прошу его разогреть что-нибудь, что осталось после обеда. Домовик что-то недовольно брюзжит себе под нос, но выполняет просьбу. Я быстро съедаю курицу с овощами, и следующий час мы проводим в разговорах о собрании Ордена, которое я проспал. То, что никто не смог прийти к единому решению, становится вполне ожидаемым исходом: сложно так быстро во всём разобраться. Даже отлучка Снейпа не вызывает подозрений: наверняка Реддлу интересно узнать, как у нас обстоят дела. Что сильно смущает, так это внезапный интерес Дамблдора к Сириусу и Андромеде. Зная директора, он не станет просто так звать кого-то, и это мне совсем не нравится.
Конечно же, друзья горят желанием узнать, почему я покинул дом прошлой ночью, и я рассказываю им не больше того, чем поделился утром со Снейпом.
