На этот раз Андромеда претворяет в жизнь намерение покинуть комнату Снейпа, и я едва успеваю отскочить в сторону, но уже поздно. Хлопнув дверью, волшебница упирает кулаки в бока и шумно выдыхает, выпуская пар. Однако она моментально замечает меня боковым зрением и резко вскидывает голову, встревожив копну волнистых волос.
- Наверняка всё слышал, - с горечью произносит она, но не от того, что я подслушал, а потому, что мне пришлось это услышать. Скованно киваю, а Андромеда вдруг взмахивает палочкой, накладывая звукоизоляционные чары на дверь комнаты Снейпа. Ненамеренно отмечаю новое платье на волшебнице, безусловно, красивое, тёмно-рубинового цвета с застроченными складками на подоле, но довольно-таки строгое, полностью скрывающее грудь и плечи.
- В чём профессор подозревает вас? - осторожно спрашиваю, чувствуя поразительную вольность и свободу в выборе тем для разговора с Андромедой, и попадаю в точку. Переведя дух после эмоционального всплеска, она приближается к резной балюстраде, отделяющую галерею второго этажа от широкой лестницы, и я следую за ней. Поравнявшись, заглядываю ей в лицо и отмечаю тоску: привычно боевая Андромеда сейчас опускает уголки рта и потерянно смотрит на светлые стены.
- В предательстве и измене. По-твоему, я способна на подобное?
Она не дожидается моего ответа, да и я не знаю, что можно сказать взрослой женщине, оказавшейся в подобной ситуации: вместо этого она разворачивается вокруг своей оси и обводит рукой этаж, по очереди указывая на двери:
- Как я могу предать всё это, Гарри? Посмотри, вон там была моя комната, следом за ней - комната Беллатрисы. Затем Нарциссы, а прямо напротив нас - комната Сириуса, последняя принадлежала Регулусу. Мы росли вместе, играли вместе, смеялись и плакали, радовались победам и залечивали раны от поражений.
Её ресницы дрожат, и мне на долю секунды кажется, что я вижу влажный блеск в красивых глазах Андромеды, но вот она привычно встряхивает волосами и продолжает ровным тоном:
- Хогвартс разделил нас и Реддл этому поспособствовал: Белла, а после и Цисса примкнули к нему. Регулус тоже общался с Томом, но после окончания школы не последовал за ним, а выбрал иной путь: много путешествовал и присылал мне письма со всех уголков мира, в которых побывал. Однако я потеряла и его: последнее письмо получила семь лет назад, и в нём не было ничего такого, что заставило бы меня насторожиться. С тех пор Регулус пропал. Оставив мужа и дом во Франции, я приехала сюда, чтобы помочь, в надежде, что ещё не всё потеряно, и воссоединение с сестрами возможно…
Последнее предложение она произносит, заглядывая мне в глаза, и от этого взгляда сжимается горло. Нет, Андромеда не выглядит так, что её хочется пожалеть или протянуть платок: я вижу перед собой сильную женщину, не зависящую от чужого мнения, не сгибаемую под гнётом самых трудных обстоятельств и не нуждающуюся в чужой жалости. Она уверенно идёт по жизни, гордо приподняв подбородок, но даже такой смелый человек может в какой-то момент устать. Выдохнуться, как самый стойкий парфюм, от чьего былого роскошного аромата рано или поздно останется лишь ускользающий намёк. Такой человек нуждается в подзарядке, в обновлении, и в этом Андромеда так сильно похожа со Снейпом, с которым они поразительным образом что-то не поделили.
Ладонь легко ложится на её предплечье, когда я улыбаюсь так, как делаю это только с действительно близкими людьми, и мягко произношу:
- Не знаю всех разногласий, что возникли между вами и профессором, но он вполне может ошибаться. Просто не обращайте внимания, как делаете это всегда, и следуйте своему пути, ни на кого не оглядываясь.
В тёмной радужке её глаз зажигается тёплый огонёк, она возвращает искреннюю улыбку, а потом плавно притягивает к себе. Андромеда обнимает меня за плечи, а я обвиваю руками талию, чувствуя, как она выдыхает мне в макушку:
- Мудрые слова, Гарри.
Отстранившись через несколько мгновений, она оставляет меня, выразив желание выпить травяной чай перед сном и шутливо пожелав мне удачи в визите к Снейпу. Я с трудом стираю с лица улыбку, когда стучу в дверь комнаты профессора и, получив разрешение войти, проскальзываю внутрь.
Он скашивает глаза в мою сторону всего на мгновение, не прекращая искать что-то в довольно-таки толстой папке на столе. За окном уже успело стемнеть, Снейп не стал зажигать свечи на большой люстре, а воспользовался только парой настенных канделябров и размашистым подсвечником на столе. Свет из-за этого получился рассеянный, приятного оранжевого света, некоторые части комнаты и в особенности углы остались неосвещёнными, под балдахином застеленной кровати собралась тёмно-синяя, почти чёрная тень. Я в лёгкой неуверенности оглядываюсь по сторонам, гадая, куда можно сесть, и Снейп, словно почувствовав это, кивает на кресло рядом с собой. Видимо, он до этого сидел в нём, но поиски вынудили его встать, и я только сейчас замечаю раскрытый чемодан сбоку от кровати.
Заняв кресло, напряжённо сцепляю пальцы, гадая, заговорит ли Снейп о том, что произошло на пороге дома, но он удивляет, раскатав на столе исписанный пергамент.
- Смотри внимательно, - произносит он в ответ на мой растерянный взгляд и кладёт рядом обрывок полученного накануне письма. Я придерживаю края свитка, а Снейп придвигает подсвечник ближе, чтобы было легче увидеть то, что он стремится продемонстрировать.
- Здесь мы записывали заклинания и ритуалы, которые предположительно могли вернуть тело Реддлу после того, как он потерял его, - поясняет профессор, опираясь ладонью на стол, и я понимаю, что под местоимением «мы» он подразумевает Пожирателей Смерти. Быстро киваю, догадываясь, в чём дело, и Снейп постукивает пальцами другой руки по определённому абзацу, склоняясь чуть ниже, отчего моё плечо встречается с его боком.
- Эта запись была оставлена Барти, - добавляет профессор так, словно мы на занятиях, и он объясняет процесс приготовления зелья: чётко и ясно, выделяя интонацией главные слова, и в данный момент таким словом является имя Пожирателя.
Досадливо зажмуриваюсь на несколько секунд (благо, Снейп не может этого видеть), а потом терпеливо произношу, даже не думая сравнивать почерки, хотя мне безумно интересно:
- Послушайте, я больше не считаю, что он может быть потенциальным информатором.
- Я это знаю, - отвечает он пониженным тоном, после чего закрывает папку и подходит вместе с ней к чемодану, добавив, - просто для того, чтобы ты убедился.
Взглянув на его невозмутимый профиль, я тяжело вздыхаю и попеременно рассматриваю указанный абзац и письмо, фиксируя неопровержимые доказательства того, что это писали два разных человека. Почерк в письме - тонкий и летящий, почерк Барти - тоже достаточно изящный, но буквы не стремятся догнать друг друга, они не выгибаются под резким углом, а стоят ровно и аккуратно, хотя хвостики у согласных букв достаточно длинные и со стремительным изгибом. В любом случае, здесь даже не стоит прибегать к помощи особых заклинаний, чтобы понять: Барти - не тот, кто шлёт мне письма.
Разочарован ли я? Возможно, но не тем, что это оказался не Крауч, а тем, что так долго заблуждался на его счёт.
Снейп успевает спрятать папку в чемодан и собрать со стола перья. Я ради интереса сравниваю текст в письме с другими абзацами, но не нахожу ничего даже отдалённо похожего.
- Кто ещё кроме Барти оставлял здесь записи? - оборачиваюсь на профессора, приблизившегося к комоду, и помахиваю свитком в воздухе.
- Беллатриса, Люциус и я.
Задумчиво щипаю себя за мочку уха и запоздало спрашиваю:
- То есть Нарцисса не делала никаких записей?
- Нет, не делала. Почему ты спрашиваешь? - мне кажется, или я услышал каплю интереса в его голосе?
- Она немного странно вела себя, когда я покидал Малфой-мэнор, - пожимаю плечами, Снейп пару мгновений обдумывает мои слова, а потом принимается поочерёдно открывать ящики в комоде. Не найдя в верхних ничего интересного, достигает самого нижнего, который оказывается закрыт. Многозначительно хмыкнув, он достаёт палочку и шепчет открывающее заклинание, но замок не реагирует.
Развернувшись в кресле, с интересом наблюдаю за его действиями, пока не решаюсь спросить, что конкретно он ищет.
