Заставь меня жить

- Что-нибудь, что даст подсказку, - невпопад отвечает Снейп, пытаясь выудить из памяти ещё какое- нибудь заклинание, а я разочарованно кусаю губы. Ладно, раз я его отвлекаю, попробую догадаться сам. К счастью, мне не приходится долго думать, потому что в памяти мгновенно всплывает недавний разговор с Андромедой.

- Постойте, ведь это же комната Регулуса! - взволнованно выдыхаю, после чего покидаю кресло и заглядываю за спину Снейпу. Тот соглашается, наградив уважительным кивком, и поочерёдно произносит ещё пару заклинаний, но ящик не поддаётся.

Окинув комнату взглядом, пытаюсь понять, что могло остаться нетронутым во время ремонта. Всё внимание концентрируется на двери, которую Сириус не стал менять. Радостно щёлкнув пальцами, я подбегаю к ней и, встав на цыпочки, провожу пальцами по верхнему краю косяка. Мои действия привлекают внимание Снейпа: не вставая с пола, он оставляет попытки открыть замок и наблюдает за мной. Наконец, я нащупываю небольшую выбоину, а в ней - металлический предмет, который оказывается ключом. Не успев отметить хоть какую-либо реакцию со стороны профессора, возвращаюсь и вставляю ключ в замок, и тот послушно щёлкает.

Внутри оказывается много всего: куча бумаг, школьный альбом, пара потрёпанных книг. Под всем этим мы находим толстую связку писем, написанных Регулусу одним-единственным человеком.

- Том писал ему из Албании, - Снейп осторожно перебирает конверты, так и не поднявшись с пола, пока я в порыве надежды сравниваю один свёрток, исписанный Регулусом, с обрывком письма, но и здесь меня ждёт неудача. Вернув свёрток в ящик, не позволяю досаде затопить душу, потому что в руках у профессора может быть очень важная вещь.

- Помню, как поздними вечерами, когда работа была закончена, Том садился в дальнем углу магазина и что-то писал. Я однажды поинтересовался личностью адресата, но ответа так и не получил.

Снейп поднимается с пола и присаживается на край кровати, я повторяю его действия и протягиваю руку к одному из конвертов.

- Что он ему писал? - раскрываю первое попавшееся письмо и пробегаю взглядом по строчкам. Первое же предложение захватывает меня, потому что это так необычно - читать чужое письмо. Сразу становится ясно, что тот Том Реддл был совсем другим человеком: он в ярких красках описывает город, в котором жил, магазин и работу в нём. Делится с Регулусом восторгом от тех знаний, что даёт ему учитель. Я просматриваю несколько писем, и в каждом из них Том зовёт Регулуса «мой дорогой друг». Он жалеет о том, что тот сейчас не рядом с ним, мечтает об их встрече: тогда он сможет поделиться теми знаниями, которые получил от Леотрима.

Снейп, как и я изучает письмо за письмом, и к моменту, когда он привлекает моё внимание, я успеваю с головой погрузиться в чтение, завороженный богатством эпитетов и силой чувств и эмоций, которыми пронизан каждый абзац.

- Это последнее письмо, которое Регулус получил от Тома, - Снейп указывает на конверт, датированный двадцать пятым июля 1989 года. - Он написал его за несколько недель до того, как лишил Леотрима памяти, и мы спешно покинули Албанию.

Профессор прислоняется спиной к изголовью и вытягивает скрещенные в лодыжках ноги вдоль одной половины кровати, я же занимаю вторую половину: сев по-турецки, подпираю подбородок кулаками, готовый слушать.

Взмахнув палочкой, Снейп призывает подсвечник со стола, он плавно плывёт по воздуху и замирает невдалеке, освещая письмо в его руках.

- «Мой дорогой друг, Регулус! Прошло почти десять лет с тех пор, как мы виделись с тобой: за это время я успел обрести несчётное количество ценных знаний. Я полагал, что им нет аналогов, но в своих письмах, прилетавших ко мне с разных уголков мира, ты рассказывал о невиданных чудесах магии, раз за разом опровергая устоявшееся мнение об уникальности моих знаний. Я всегда восхищался твоей страстью к путешествиям, той лёгкостью, с которой ты меняешь место жительства, потому что меня хватило только на Албанию. Однако я никогда не был один: со мной всегда были мои друзья и наш учитель, но мне не хватало твоего безудержного авантюризма и жажды покорять новые горизонты. Недавно я открыл для себя знание, с ценностью которого не сравнится всё золото этого мира. К сожалению, никто из друзей не разделил моего ликования, твои сёстры пытались отговорить меня, лишь Барти и Северус воздержались от комментариев, не осудив, но и не поддержав меня. Поэтому пишу тебе, мой друг, ведь только ты сможешь понять и согласиться. То, что я узнал, дарует нам больше, чем ты можешь себе представить: мы сможем путешествовать по миру бесконечно, учась у самых лучших магов и мастеров зелий, ведь моё знание поможет нам одержать победу над самой смертью. Но не буду раскрывать интригу, ты скоро всё узнаешь, потому что моё время в Албании подходит к концу, и я стремлюсь к тебе - единственному важному человеку в моей жизни. Мне нужно закончить дела, а на исходе июля буду ждать тебя дома в Англии. Навеки твой друг, Том Реддл».

Снейп откладывает письмо на колени, и мы одновременно поднимаем взгляд друг на друга, читая в глазах отражение одних и тех же эмоций.

- Получается, Том сделал это? Он рассказал Регулусу о крестражах? - озвучиваю очевидное предположение, беря письмо и пробегая взглядом по строчкам, плотно расположившимся друг под другом. - Вы не знаете, как он отреагировал на это?

- Ни малейшего понятия, - выдыхает Снейп в досаде, собирая остальные письма в ровную стопку, - одно известно доподлинно: Реддл действительно вернулся в Англию и, как тебе известно, убил своего отца, тем самым создав первый крестраж, которым стала его змея. Произошло это до или после встречи с Регулусом, а также знает ли он о других крестражах, мне неизвестно.

Смотрю на то, как профессор аккуратно перевязывает письма тонкой верёвкой, и взволнованно чешу за ухом.

- Почему он говорит о десяти годах? Вы утверждали, что провели в Албании восемь лет.

Замерев, Снейп мысленно пытается что-то вычислить, а потом отвечает:

- Я был неточен: Нарцисса и Люциус учились у Леотрима восемь лет, Белла и её муж - двенадцать, остальные - десять. Это вполне объяснимо: Том окончил Хогвартс со мной и Беллатрисой, Барти - через два года. Белла и Рудольфус сразу отправились в Албанию, в отличие от Тома. Очевидно, работая в магазине в Лютном Переулке, он ждал Крауча, чтобы начать обучение у Леотрима вместе с ним. Спустя ещё два года Нарцисса и Люциус окончили школу и присоединились к нам.

Качаю головой в понимании и задаю животрепещущий вопрос:

- Что если Реддл рассказал о крестражах Регулусу, и тот это не одобрил? Регулус считается пропавшим без вести уже семь лет. Вдруг Том и его убил?

- Или, наоборот, поддержал, - предлагает Снейп, свешиваясь с кровати, чтобы забросить письма обратно в ящик. Вернувшись в исходное положение, он опускает локоть на подставленную ладонь и задумчиво трёт лоб. - Они вместе отправились в Чехию и Францию, где и создали крестражи. Вполне возможно, что-то пошло не так и повлекло за собой неприятные последствия. Регулус пропал, а Том вернулся в Англию.

- Всё может быть, - задумчиво тяну, слегка покачиваясь из стороны в сторону и не обращая внимания на колени, которые затекли из-за согнутого состояния. - Только мог ли Регулус предать их многолетнюю дружбу? Когда человек опускается до убийства, он вряд ли может надеяться на понимание даже со стороны самого близкого друга.

- Даже если это и так, ты смог убедиться: письма шлёт не он.

Снейп прижимает ладони к лицу на несколько мгновений, а потом поднимает их выше, приглаживая волосы, и я отмечаю усталость в его взгляде. Предыдущая ночь выдалась бессонной, и вряд ли он отдыхал после моего возвращения. Небольшие часы на столе показывают начало девятого, я понимаю, что пора бы удалиться в свою комнату. Именно в этот миг из коридора раздаётся голос Сириуса:

- Гарри, где ты? - крёстный зовёт меня, перемещаясь по второму этажу, и я осторожно кошусь в сторону Снейпа. Оторвавшись от последнего письма, которое не стал убирать, он останавливает взгляд на дверном полотне и поджимает губы, а я не могу понять, от чего: от сожаления или недовольства. В мыслях, словно специально, проносится пара похожих эпизодов, которые всегда заканчивались одинаково: я был не против остаться, но профессор давал понять, что лучше откликнуться на зов того, кто меня ищет.

Уверенный, что этот раз не станет исключением, соскальзываю с покрывала и, подхватив кеды, в