подручным инструментом на пути к концу группы.
Если вы окинете взглядом историю гибели величайших рок-групп, то вы увидите, гораздо чаще, чем хотелось бы, что многие из групп в погоне за успехом увольняли своих первоначальных менеджеров, и как только они так поступали, они оказывались в большой заднице (fucked up). Я просто вне себя, оттого что мы поступили точно также.
Поступали ли мы губительно для себя самих или нет, но, не взирая на все противоречия между участниками группы, у нас была страсть к музыке и к движению вперёд любой ценой. Но позор нам, потому что группа была разрушена извне.
Было чувство, что мечта стала явью, но только когда мы подготовились к нашему чудовищному по размаху туру, в голове возникла мысль, что нам бы следовало остерегаться своих желаний…
Думаю, что Дагу Гольдштейну потребовалось два дня, чтобы его официально утвердили новым менеджером “Guns N’ Roses”. На тот момент сведение альбомов ещё не было закончено, но Дагу уже с самого начала было необходимо делать в звукозаписывающей индустрии себе имя и зарабатывать деньги, а мы были просто замечательным объектом для этого. Даг немедленно организовал для нас серию концертов, поэтому в перерывах между выступлениями мы возвращались в студию, чтобы заканчивать работу. Наше расписание выступлений отодвигало на неопределённое время официальный релиз альбомов.
Но нам это всё определённо нравилось. Даг вытащил нас из студии, и мы отыграли концерт в Бразилии на “Rock in Rio” в 1991 году, который оказался первым для Мэтта и Диззи выступлением в составе группы. Это было что-то невероятное; мы отыграли две ночи подряд для 180 тысяч фанатов на “Maracana Stadium”. Это был самый настоящий фестиваль, который длился в течение недель, на котором сыграли все: от “Megadeth” и “Faith No More” до “INXS”, “Run-D.M.C.” и Принца. Кроме того, я не уверен, видел ли я где- нибудь ещё более безумных фанатов “Guns N’ Roses”. Когда мы заиграли бридж в “Paradise City”, кто-то прыгнул с верхних радов стадиона и, похоже, разбился насмерть. Нет слов, чтобы правильно описать ту степень истерии: за стенами отеля толпились люди, и их было настолько много, что мы просто не могли выйти из гостиницы. Мы даже не могли просто поплавать в бассейне, потому что, как только мы спускались к нему, фанаты каким-то образом перелетали через 15-футовую стену, подбегали к нам и практически набрасывались на нас. Они не хотели нападать на нас, но определённо они хотели оторвать от нас хоть что-то в качестве сувенира. Для нас это было ненормально. Мы не могли выходить из наших номеров; а к нашим жёнам, подругам или любым женщинам, которых видели в нашей компании, приставали и, по сути, они были обречены быть растерзанными нашими фанатами.
В нашей жизни случилось ещё несколько событий. Мы отыграли три закрытых концерта (theater dates) по одному в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Нью-Йорке; на разогреве у нас были многочисленные группы, такие как “Blind Melon”, “Faith No More”, “Raging Slab”. Концерт в Нью-Йорке записывался на видео, которое впоследствии стало основой для клипа к песне с саундтрека “The Terminator 2”. В том клипе имеются кадры с Арнольдом Шварценеггером, собственно говоря, терминатором, отснятые в клубе “The Rainbow”. Затем у нас совместно со “Skid Row” был тур по США, включая концерт в “Inglewood Forum” в Лос-Анджелесе. Я вот, что скажу, быть настолько популярной группой – это, мать её, умереть на месте! А тур, один на двоих со “Skid Row”, – это вообще по мне: мы пили как из пистолета!
До того как были закончены сведение и мастеринг обоих альбомов, Эксл задался идеей рисунка для обложки наших альбомов. Поскольку именно Эксл предложил тот замечательный рисунок Роберта Уильямса (Robert Williams) в качестве обложки для “Appetite”, мы и в этот раз посчитали, что Эксл найдёт нужный рисунок и для новых альбомов. И снова Эксл оправдал наши ожидания: Марк Костаби (Mark Kostabi) нашёл верный образ для того набора совершенно не похожих друг на друга песен, которые мы записали. Это была фигура мальчика-голландца в позе мыслителя, что было навеяно живописью Ренессанса. На тот момент Эксл горел желанием поместить этот рисунок на обложку наших альбомов. В конце концов, рисунки были выполнены один в красном цвете, а другой – в синем; а мы, увидев их, сказали что-то вроде: «Окей, прикольно, чувак». Эти рисунки выразили концепцию обоих альбомов.
Рисунок на обложке альбомов можно было рассматривать как «большое» решение для группы, но мы наскоро переложили его на нашего вокалиста. Но я ничуть не жалею: если бы именно с рисунком Эксл и выкинул бы какой-нибудь фокус, то, что бы он ни придумал, оказалось бы стоящим. Меня больше волновало, что оба альбома “Illusions” должны были выйти по отдельности, для того чтобы нашим фанатам не пришлось тратить 30 или 40 баксов за два наших новых альбома: так, они могли решить, приобрести ли им один альбом или соответственно другой. Я надеялся, что они предпочли бы оба. В конце концов, альбомов “Use Your Illusion I” было продано больше, чем альбомов “Use Your Illusion II”.
Когда альбомы, наконец, поступили в продажу, фанаты выстраивались по всей стране в очереди возле магазинов. Могу поручиться, что тот вечер, очередь у магазина “Tower Records”, что на бульваре Сансет, была длиной в квартал. Это я видел собственными глазами, когда проезжал мимо с Рене в аэропорт. Я остановил лимузин, мы украдкой пробрались через заднюю дверь, и нас провели в тот же самый маленький офис этажом выше торгового зала, где меня, когда я учился в средней школе, привели пойманного за воровство в этом же магазине. Я взглянул вниз на всех этих детей, стоящих в очереди, чтобы купить наши альбомы, через то же самое стекло, через которое смотрел на меня менеджер магазина в тот день, когда я попался с поличным. Это было просто нереально.
Альбомы заняли первое и второе места по объёму продаж в ту неделю, когда они поступили в продажу, что было рекордом. На этих местах они оставались ещё долго. Со всех сторон для нас звучали фанфары, но нам нужно было готовиться к туру. Этот тур должен был стать событием самым масштабным из всех.
Песни с новых альбомов стали гораздо сложнее, и поэтому для того, чтобы исполнить их со сцены, нам потребовались приглашённые музыканты. Меня назначили неофициальным музыкальным директором (music director) с той целью, чтобы найти бэквокалистов и духовую секцию. Я представлял себе духовую секцию как трёх парней в смокингах, играющих на трубах, и от этой мысли меня воротило, поэтому вместо этого я пригласил горячих девчонок. К тому же привлекательные бэквокалистки были поистине необходимостью. Есть в этом какая-то ирония. На второе фортепиано и на губную гармошку я пригласил Тедди Зигзага, этого отличного блюзового исполнителя, с которым я джемовал несчётное количество раз. В действительности я рассчитывал, что Тед сможет уговорить всех этих девчонок присоединиться к нам в качестве сессионных музыкантов, и он справился с этим просто изумительно.
Пока мы готовились к нашему новому взлёту, у меня оставалось ещё уйма работы по дизайну нашей сцены. Я помогал в разработке дизайна достаточно удобной и внешне привлекательной сцены, на которой нам придётся буквально жить следующие два с половиной года. На этой сцене были рампа, небольшие подмостки для девушек, расположенные над усилителями, место для клавишных, а также поднимавшийся прямо из пола рояль для Эксла. Вместо пола была прикольная решётка, так чтобы огни освещали нас прямо сквозь неё.
Мы непосредственно участвовали в разработке всего дизайна, что в результате принесло нам крутую (big-ass) сцену. На полу сцены были нанесены логотипы группы, что было также здорово. Для нас это было, мать твою, невероятно иметь деньги и быть востребованными нашими поклонниками, из-за чего мы и проектировали эту совершенную концертную махину. Было чувство, что мечта стала явью, но только когда мы подготовились к нашему чудовищному по размаху туру, в голове возникла мысль, что нам бы следовало остерегаться своих желаний…
Глава 11. Какая твоя иллюзия?
В моей жизни были взлёты и падения, и я пережил их все до конца, но когда одно переплетается с другим, так что они становятся неразделимы, то от этого опускаются руки. При этом есть в этом что-то ещё. Это когда что-то знакомое тебе становится чужим, и от этого уверенности в тебе не прибавляется. Ещё ребёнком меня приводили в изумление постановки, разворачивавшиеся на сцене, которые мне казались реальнее самой жизни. Теперь я сам играл на сцене с роскошным логотипом группы на полу, и сцена эта была даже большей, чем те, которые запомнились из детства. По всему миру мы собирали стадионы
