Снова приехать в Петербург Юзефу Древницкому удалось лишь весной 1912 года. В этот огромный город он прибыл после того, как побывал в маленьких городах западного края России – Бердичеве и Житомире, где его полеты собирали тысячные толпы.
Сразу после приезда Древницкого столичные газеты сообщили, что полеты его будут совершаться с территории Зоологического сада, куда «известный пилот» приглашен дирекцией «на несколько гастролей», и что первый полет состоится 24 мая.
Столичный Зоосад был основан на Петербургской стороне в 1865 году супругами Юлиусом и Софьей Гебгардт. При следующем владельце сада Э.А. Росте коллекция животных насчитывала более тысячи различных видов. Чтобы увеличить доходы, в саду была сооружена большая эстрада для оркестра, устраивались цирковые представления, концерты, красочные феерии.
В 1912 году новым хозяином петербургского Зоосада стал драматический артист и театральный антрепренер Семен Никодимович Новиков. В то время Зоосад переживал серьезный кризис. Доходы его падали. И вот для привлечения в сад публики у Новикова возникла мысль пригласить на полеты аэронавта- парашютиста Юзефа Древницкого.
Они познакомились в 1910 году в Ялте, когда Древницкий совершал там полеты, а С.И. Новиков возглавлял ялтинский городской театр. И как уже говорилось, аэронавт, «простаивая» из-за ненастной погоды, даже принял участие в одном из спектаклей этого театра. Подготовить место для взлета в Зоологическом саду к объявленному сроку не успели. Полет Древницкого состоялся двумя днями позже, 26 мая, и не на шутку обеспокоил многих жителей столицы.
На следующий день после полета «Петербургская газета» так описывала это событие: «Несколько тревожных минут пережили вчера петербуржцы, сделавшиеся свидетелями стремительного падения человека с высоты нескольких сот метров. Около десяти часов вечера высоко над Петропавловской крепостью летел воздушный шар. Вдруг, как всем показалось, от шара отделилась гондола и стремглав полетела вниз.
Крики ужаса вырвались из груди наблюдавших за полетом. 'Несчастье! Катастрофа! – раздались крики. – С шара упал человек!'. Со всех сторон народ кинулся к месту предполагаемого падения. Велико было, однако, удивление всех, когда на крыше одного из домов по Пушкарской улице они увидели… живого г. Древницкого, совершившего свой первый полет с увеселительной целью из Зоологического сада и спустившегося с парашютом». Удивительно» что этот полет и прыжок всполошил не только обывателей, но и военных аэронавтов. Кто-то из встревоженных петербуржцев позвонил в Учебный воздухоплавательный парк на Волковом поле и сообщил о катастрофе воздушного шара, пролетавшего над центром Петербурга, и гибели находившихся на нем людей, якобы упавших с большой высоты.
Недоразумение скоро выяснилось, катастрофа, конечно, оказалась мнимой. Но второй полет Древницкого, состоявшийся 27 мая (то есть на следующий день после первого), и вправду едва не закончился трагедией.
При подъеме шара из Зоосада аэронавт попал ногами в электрические провода, тянувшиеся невдалеке от взлетной площадки. При этом стропы парашюта закрутились. Не раскрутив их, покидать шар было нельзя: парашют мог не раскрыться.
К счастью, Древницкому во время полета удалось, как писала газета, «распутать веревки», совершить прыжок и благополучно опуститься на Троицкой площади, по соседству с Невой и Петропавловской крепостью. Монгольфьер после прыжка Древницкого далеко не улетел. Оболочка его, обогнав аэронавта, упала здесь же, на Троицкой.
Интересно отметить, что почти одновременно с Юзефом Древницким в столицу, тоже на полеты, приехал авиатор Сергей Уточкин. Слава его, «короля воздуха», уже начала меркнуть. Выступления Уточкина в Питере оказались неудачными, а при попытке взлететь с Невы авиатор столкнулся с лодкой и едва не утопил свой «Фарман», снабженный вместо колес поплавками.
Юзеф Маврикиевич дружил с Уточкиным и, безусловно, знал о неудачах некогда успешного авиатора. Невезение преследовало и самого Древницкого. Следующий его полет был назначен на 29 мая. Газеты объявили, что на этот раз аэронавт поднимется значительно выше, чем раньше, – на высоту не менее тысячи метров. Намерение это, однако, не осуществилось. Городская администрация, узнав о воздушном приключении Древницкого 27 мая – столкновении с электрическими проводами запретила полеты с территории Зоосада. Пришлось Древницкому искать другое место для взлета, за пределами города.
Такое место ему удалось найти в дачном поселке Озерки на северо-западной окраине Петербурга, в живописном районе Суздальских озер. В летнее время там жили высокопоставленные чиновники, предприниматели, деятели культуры, известные ученые.
Древницкий со своим шаром обосновался в саду при озерковском театре С.В. Брагина. Полет был объявлен на 7 июня. Как назло, этот день выдался дождливым и ветреным. Наполнение монгольфьера в такую погоду всегда затягивалось. Только чуть ли не к полуночи (благо, была пора белых ночей) удалось закончить эту трудоемкую процедуру.
Никто уже не верил, что аэронавт так поздно и в непогоду рискнет подняться в воздух. Но Древницкий отменять полет не стал и отдал команду пустить шар. Мокрый, отяжелевший монгольфьер подняться на безопасную для прыжка высоту не смог. Оказавшись над Нижним, самым большим, озером, шар как бы застыл в воздухе, а затем быстро пошел вниз.
Стало очевидным, что приводнение неизбежно. Боясь оказаться в воде под шаром, Древницкий на высоте нескольких метров отцепил парашют и упал в озеро, подняв целый фонтан брызг. «Еще миг, – писала петербургская газета 'Вечернее время', – и аэронавт ушел под воду».
На помощь Древницкому поспешила спасательная лодка, дежурившая на озере. Мокрого и едва не захлебнувшегося воздухоплавателя доставили в ближайший ресторан, где он отогрелся и отдохнул.
Больше в Петербурге Юзеф Древницкий в воздух не поднимался. Из столицы он снова уехал в западный край. Летал в Виннице и Каменец-Подольске. Затем отправился на Волгу – в Казань и Самару, а осенью через Оренбург (где 7 октября состоялся его полет) – в Среднюю Азию.
В каких только городах – больших и малых – ни летал Юзеф Древницкий. Но все это в европейской части России. В Средней Азии летать ему еще не доводилось. Впервые в Ташкент он прибыл в середине октября 1912 года. Ташкентцы уже видели летающих людей, российских авиаторов Михаила Кампо-Сципио и Александра Васильева, демонстрировавших здесь полеты на аэропланах весной 1911 года. Васильев вскоре прославился как победитель труднейшего перелета Петербург – Москва. Из девяти претендентов на победу только ему одному более чем за сутки, с промежуточными посадками удалось преодолеть этот путь.
Незадолго до приезда Древницкого в Ташкенте было создано Туркестанское общество воздухоплавания, планировавшее открыть местную школу для подготовки авиаторов. Одним словом, авиация проникла уже и сюда, на окраину России. Другое дело, невиданное в Ташкенте зрелище – полет на монгольфьере и прыжок с парашютом.
Полет Юзефа Древницкого был назначен на 28 октября с бывшего скакового поля, превращенного в аэродром Общества воздухоплавания- «На аэропланах у нас уже летали, – писала газета 'Туркестанский курьер'. – Подъем на аэростате – это уже новость для ташкентской публики».
И в назначенный день, он был воскресным, ташкентцы потянулись на окраину города, чтобы увидеть «прыжок с неба» отважного аэронавта. На аэродром прибыл даже сам туркестанский военный губернатор, командующий войсками округа, генерал от кавалерии А.В. Самсонов, а с ним – и все «высшие начальствующие лица».
